день памяти Владимира Высоцкого!, Вспоминая Великого ЧЕЛОВЕКА Опции

[awaks]

25 января 1938 года родился Владимир Семенович Высоцкий, известный бард, поэт и автор песен, актер театра и кино, душа и легенда целой эпохи. 
Парадокс, но хотя песни Высоцкого знали и слышали все, при жизни об этом человеке почти не писали. Единственной и уникальной попыткой раскрыть личность тогда еще живой легенды стала статья товарища по театру, актёра т литератора Вениамина Смехова, опубликованная в журнале «Аврора».
«Дитя стихий», «неутомимый как горная река, как сибирская вьюга» - так говорили о гениальном человеке современники. Он прожил нелегкую жизнь, оставив после себя целое собрание песен и стихов – настоящих маленьких драм, веселых и грустных, собрание музыкальных жанроывх картинок, монологов и размышлений.
В песнях Высоцкого музыка никогда не была главной составляющей: на первый план всегда выступало содержание и та «тревожная» манера исполнения, которая и теперь кажется неподражаемой и непревзойденной.
При жизни Высоцкий не получил ни одной правительственной награды, но он был истинно народным артистом.
«...Я всегда во все светлое верил, Например, в наш советский народ, Но не поставят мне памятник в сквере Где-нибудь у Петровских ворот...»
Владимир Высоцкий умер 25 июля 1980 года от сердечного приступа.
В приложении песня В. Высоцкого о Магадане. 

Сообщение отредактировал awaks - 24.7.2010, 12:00

Эскизы прикрепленных изображений

 

Прикрепленные файлы

 А_я_уехал_в_Магадан.mp3 ( 1.54 мегабайт ) Кол-во скачиваний: 337

 

[Shiko]

Жизнь и смерть Владимира Высоцкого в воспоминаниях Вадима Туманова

http://lenta.ru/features/vysotskiy/talk/

Вадим Туманов был одним из первых, кому врач сообщил о смерти Высоцкого. Это случилось 35 лет назад, ночью 25 июля 1980 года. Золотодобытчик, в юности отсидевший восемь лет в колымских лагерях, был близким другом Высоцкого. 87-летний Вадим Туманов вспоминает совместные поездки, драки и разговоры.

Семь лет дружбы Вадима Туманова и Владимира Высоцкого трудно уместить в книгу воспоминаний, даже объемную. Неизбежно что-то остается за кадром. Вадим Туманов рассказал «Ленте.ру» о случаях из жизни, деталях и подробностях, не вошедших в мемуары «Все потерять — и вновь начать с мечты...»



Напротив театра Вахтангова был крупный ювелирный магазин. Там заместителем директора работала знакомая нам женщина. А ее сын работал электриком у меня. Поэтому я и моя жена иногда заходили к ней что-то купить. В этот раз мы пришли с Володей во время обеденного перерыва и решили подождать у дверей. Вовка курил — он всегда очень много курил. Я стою рядом, разговариваем. Проходят два парня. Здоровые, довольно молодые, лет по 26. Хотя время еще обеденное, они уже довольно пьяные. Один говорит: «Дай прикурить». Володя не стал изо рта сигарету вытаскивать. Левой рукой достал зажигалку. Парень нагнулся. У Володи всегда зажигалки были прекрасные, а тут, как назло, не зажигается. А когда зажглась, парень прикурил, выпрямился, взглянул Володе в лицо и говорит: «О, Высоцкий! Что-то ты совсем в последнее время обнаглел, Высоцкий». И лицо такое сделал мерзкое. Весь скривился, прямо как будто просил, чтобы его ударили.

У Володи в левой руке была зажигалка, а правой он ударил парня в лицо. Хорошо так ударил. У того сразу кровь брызнула, и он упал.

А второй парень, который стоял около меня, тоже здоровый, пострадал зря. Мне ничего не оставалось делать, как его ударить. Они же вместе. Он тоже упал в крови. Публика нас обходит, смотрит. А рядом человек десять или двенадцать солдат разбирали что-то кирпичное. Они все смотрят. И сержант с ними. Мы скорее пошли в магазин, все рассказали нашей знакомой.

Посмотрели то, что нам нужно было в магазине. А когда спустя, наверное, час вышли, уже никого не было.

Но вообще Володя старался не влезать в неприятные истории. И он всегда с большим вниманием и уважением относился к людям, которых встречал.




сентября 1979 года мы с Володей поехали на Северный Кавказ. Моя жена Римма, диктор Пятигорского телевидения, уговорила Володю дать интервью перед телекамерами. Во время этой поездки я познакомил Володю с нашей соседкой, пожилой армянкой тетей Надей. Милая женщина. Дочь у нее преподавала английский язык. Еще у нее был сын, она ему помогала. Работящая была. Часто бывала у нас дома.

Как-то Римма ее спросила: «Что делала, тетя Надя?» — «Кино смотрел». — «Какое?» — «Индюшкина голова». — «Тетя Надя, такого кино нет». — «Как нет? Сама смотрел!»

Стали выяснять, что за фильм. Оказалось, «Иудушка Головлев». Я эту историю рассказал Володе, когда он гостил у меня в Пятигорске. Утром мы выходим из дома, смотрю — тетя Надя на лавочке сидит.

Я говорю: «Вот тетя Надя, которая смотрела кино "Индюшкина голова"». Она сама смеется. Я спрашиваю у тети Нади: «Высоцкого знаешь?» Она говорит: «Знаешь. Нравится. Со всех окон поет, только горло больное. У меня есть хороший врач-армянин. Он может вылечить». Вовка говорит: «Спасибо! Как будет время — обязательно!» Рассмеялся, тепло поговорил с тетей Надей.

А на следующий день, уже под Нальчиком, вдруг спрашивает: «Заметил, какие у нее руки?» «У кого?» — не понял я. «У тети Нади. Прекрасные добрые глаза и такие натруженные руки».





Остановились в районе Нальчика. Там узкие такие дороги. И ишак или осел, не помню уже, лег поперек дороги и не никак не уходил. Мы зашли со стороны головы. Он скосил на нас глаза и отвел их. Вовка говорит: «Интересно, что он о нас подумал?»

В это время рядом женщина переводила через насыпь корову с маленьким теленком. За ней шла еще одна корова, две козы, две собаки. Женщина в косынке — не поймешь, сколько ей лет. И одна из коров уперлась — не хочет переходить насыпь. Володя спрашивает: «Часто такое с ней?» Женщина отвечает: «Да вот сегодня как с ума сошла». И все время причитает: «Слава Богу, слава Богу».

Володя спрашивает: «Вы верующая?» Та: «А как же?» — «Вы давно здесь?» — «Я и родилась здесь».

Они еще поговорили. Потом Вовка ей говорит: «У нас с Богом хорошие отношения. Мы помолимся, чтобы ваша корова всегда вас слушалась». Посмеялись.

Женщина ушла. Мы поехали дальше. Прошло часов пять или больше, и вдруг Вовка говорит: «И что — так всю жизнь?» Я не понял. «Ты чего?» — спрашиваю. Он говорит: «И что у нее — так всю жизнь? Встать? Корову перевести?»

Эта его внимательность к людям о многом говорит.





***






Когда мы с Володей оба были в Москве, то встречались каждый день. Или у меня, или у него. Ложились поздно. Когда у него еще не было квартиры, он некоторое время жил у меня на Ленинградском шоссе, дом 31. И нам всегда не хватало времени.

Когда мы с Володей познакомились, он мне показался немного стеснительным парнем. Я ошибся. Он был очень стеснительным. По-настоящему. Такие моменты в человеке нельзя не заметить. Вот идем мы в толпе. Я смотрю, как он уклоняется, чтобы ни с кем не столкнуться, старается пропустить. Вроде простой момент, а характер сразу прорисовывается.

Он много работал. Много читал. Все успевал. Сейчас принято думать, что он проводил время в бесконечных пьянках. Мне Говорухин рассказывал — а он знал Володю еще с фильма «Вертикаль», — что за все время видел его всего раза четыре в таком виде, в каком не хотел бы видеть. Я задумался. Мы с Высоцким познакомились в 1973 году. Я отвечаю: «Знаешь, Славка, я тоже его видел таким только раза три-четыре». Я хорошо знал категорию этих людей. Когда с тобой работает полторы тысячи человек — бульдозеристы, экскаваторщики, прошедшие все, — мне есть с кем сравнивать. Поэтому когда мне про Высоцкого говорят, что он пьяница, мне становится смешно. Я помню его работающим, думающим, спорящим.








Как-то мы пришли к нему, он включил телевизор — выступал обозреватель Юрий Жуков. Из кучи писем он брал листок: «А вот гражданка Иванова из колхоза "Светлый путь" пишет...» Затем — другой конверт: «Ей отвечает рабочий Петров...» Вовка стоял, стоял, смотрел, смотрел, потом говорит:
«Слушай, где этих... выкапывают?! Ты посмотри... ведь все фальшивое, мерзостью несет!»

Потом он схватил два листа бумаги: «Давай напишем по сто человек, кто нам неприятен».

Мы разошлись по разным комнатам. Свой список он написал минут за сорок, может быть, за час. Ходил и торопил меня: «Скоро ты?.. Скоро?..»

Шестьдесят или семьдесят фамилий у нас совпало. Многое ведь уже было переговорено. В списках были Гитлер, Каддафи, Кастро, Ким Ир Сен, только что пришедший к власти Хомейни, Ленин. И у него, и у меня четвертым был Мао Цзе Дун, четырнадцатым — Дин Рид. Помните, гитарист такой?

Про него мне Володя и Вася Аксенов рассказывали одну и ту же историю. Однажды Дин Рид встретился с Васей Аксеновым и заявил: «Я — Дин Рид!» Аксенов ответил: «Мне ваше имя ни о чем не говорит». — «Как? Я тот, кто сжег американский флаг!» Аксенов удивился: «Зачем же вы сожгли этот прекрасный флаг?»




***





Спустя много лет Вася шел с Мариной Каменевой по книжному магазину «Москва». Остановились у моей книжки. Она говорит: «Вот книга Туманова». Вася отвечает: «У меня она есть. Я ему еще ящик коньяка должен».

Дело в том, что когда-то я поспорил с Высоцким и Аксеновым, с каждым на ящик коньяку. Оба не верили, что Советский Союз развалится при нашей жизни... Столько лет прошло! Володя мне часто об этом напоминал: «Ну когда же наш нерушимый развалится? Я б тебе десять ящиков припер!»

Володя умер. Василий Аксенов уехал в Америку, мы долго не виделись. Он обрадовался, увидев меня на первом же своем по возвращении в Россию творческом вечере: «Думаешь, я забыл? Когда тебе коньяк привезти?» — «Давай отложим, Вася, до следующего раза», — сказал я.

Тогда ведь уже все разваливалось. Было понятно, что это может тянуться долго, но не вечно. Что конец близок.