Шоферские байки, и просто интересные истории Опции

[keribas]

история от 23.12.2008. магадан . гаражи за гаи. мой знакомый электрик(МЗЭ) подвязался помочь типу с деликой. делику в мороз тренировали запускать пока стартер не задымился. вот стартер и попросили сделать. загоняют в гараж -она вся в снегу("живет " на улице да и хозяева очисткой не баловали). начала таять везде и вода вся с маслом идет. внимания МЗЭ не обратил особо, мало ли какой сальник течет-водилы проблема. стартер снят перебран и установлен. пробный запуск. стартер сработал но движок как будто во что то уперся. стоп. взял за храповик попробовал провернуть. чуть напрягся но провернулся. опять заводка. СКРЕЖЕТ.. и через секунду заводка. правда движок так телепает что делка даже на колесах еле стоит. глушит. звонит клиенту-забирай, стартер зер гут а с машиной надо что то делать. приезжает клиент.запуск. -да она на холодную всегда у меня так работает. а масло тогда откуда идет?-какое нах масло? то которое льется отовсюду со снегом.
пришлось лезть в яму вместе. и вот картина. яма всегда стерильная(хозяин то электрик) , вся в масле и воде и на полу лежит погнутый ШАТУН С ПАЛЬЦЕМ, а машина над ними РАБОТАЕТ.
оказалось хозяин завел ее с пульта а масло давануло. движ заклинило, а он подумал что на морозе не завелся и начал тренировать стартер,пока и он не утух.а там в блоке уже дыра сбоку была.
короче эта делка своим ходом еще 300 метров проехала от гаража на веревке у прады,помогая ему, так как там перемет не хилый был и уже на выезде крякнула основательно.
фотка будет чуть позже.

Сообщение отредактировал keribas - 31.12.2008, 21:26

Эскизы прикрепленных изображений

 

[MIB]

Рассказываю со слов бывшего офицера КГБ СССР.
В конце августа 1991 года в одном провинциальном городе ждали комиссию из Москвы. Приезжие генералы должны были разобраться - кто что делал, или, наоборот, не делал в "горячие августовские денечки". К приезду комиссии местные офицеры устроили субботник. Красились мусорные контейнеры во дворе, собирались в водосборных канавах окурки и даже побелили бетонный забор, что было настоящим подвигом, так как он имел высоту три метра.
К вечеру все "отметили успешное завершение операции", обильно приняли водочки и разошлись по домам. С ежурным по управлению осталось всего лишь несколько друзей, которые продолжили возлияния, благо водки было
запасено вдоволь. Под утро, выйдя из дежурной комнаты, где звуки пьянки уже затихали, один из офицеров узрел на плацу здоровенного котяру, который не спеша шел к зданию в гости к кошке, которая проживала при казенном буфете. Котик попытался обогнуть по циркуляции пьяного, но тот, пораженный наглостью животного, швырнул в него бутылку из-под пива. Кот легко увернулся от посуды, однако бежать и не думал. На шум выскочили все, кто мог еще ходить. Покискискав и не добившись от виновника переполоха заметной реакции, народ было уж начал расходиться, но тут
кто-то вспомнил про грядущую комиссию - непорядок, если перед генералами с их свитой вылезет животинка и начнет шарахаться по территории. Решение созрело быстро: если кот не дается в руки, и, следовательно, его нельзя запереть в карцере на время визита, остается последнее средство - пристрелить. Дежурный достал ПМ, тщательно прицелился
и нажал на спусковой курок. Пуля выбила искры в нескольких метрах от кота. Тот, почувствовав, что это нечто серьезнeе, чем бутылка из-под пива, стал метаться по двору, ища естественную складку местности. Стрелок, видя, что он промахнулся, стал вести огонь навскидку, но и это не дало какого-либо результата - пули ложились далеко от кота, а тот, найдя щель между мусорными контейнерами, нырнул за них.
-Не, из ПМ этого зверя не возьмешь, - заключил один из собутыльников.
Немного посовещавшись, пьяная команда открыла оружейную комнату и извлекла на свет автоматы Калашникова и пару Стечкиных (благо это стреляет часто и кучно).
Чтоб заглушить звуки выстрелов, один из "охотников" завел двигатель резервной дизельной электростанции чтение "Огонька" о массовых расстрелах усугубило жизненный опыт), а остальные расположились полукругом вокруг убежища кота. Брошенный в контейнеры кирпич выгнал несчастного из укрытия, однако, когда раздались первые выстрелы, он нырнул обратно. Но ребята вошли в раж. Держа автоматы у бедра, они стали полосовать контейнеры длинными очередями в надежде если уже и не попасть в кота, то хотя бы заставить его усраться насмерть.
Выстрелы звучали минут пять. Расстреляв весь боезапас и переведя дух, решили посмотреть, а что же стало с котом. Один из них, подсвечивая себе зажигалкой, заглянул между контейнеров. Между стенок из земли торчала труба водостока, откуда блестели кошачьи глаза. - Готов, - проорал на весь двор довольный гэбешник, - сейчас я достану
тушку на стельки! За словом дело. Засунув руку в щель и не успев ничего нашарить, любитель меха взревел благим матом. На руке зубами и всеми четырьмя лапами висел котяра и пытался добраться до мяса. Вся компания бросилась к своему другу на помощь, но кот, видя такой оборот событий, прыснул под ворота и был таков.
Утром внутренний двор конторы представлял собой ужасное зрелище:
на плацу везде блестели гильзы, мусорные контейнеры были одной сплошной дыркой, а на свежевыбеленном бетонном заборе красовалось множество сколов от пуль. Рикошетом ухитрились повредить даже кабеля связи. Убрать к приезду комиссии успели только пустые бутылки. Приезжие генералы, выйдя из машины, пешочком направились через нутренний двор в здание. Под ногами звенели гильзы, а ошалелые взгляды не отводились от бетонного забора. Начальник управления плелся позади процессии и гадал, что же с ним сделают после отъезда инспекции: засадят или отделается только увольнением на пенсию.
- Милейший, - вдруг один из генералов обернулся к начальнику, - а что это с забором?
- Да мои ребята кота ночью расстреливали, - ответил бедолага.
Свита остановилась.
- А в подвале нельзя было? - тихо спросил начальник комиссии.
- В подвал тащить время не было, товарищ генерал, - из-за спины
начальника управления вякнул ночной дежурный, который до сих пор
не мог совладать с похмельным синдромом, - мы его на воздухе решили
стрельнуть.
- Так думать надо, - перешел на крик генерал, - здание в центре города,
стрельба ночью, наверное, весь район разбудила.
- Да мы двигатель включили! Кто поймет, что тут делалось? - заканючили
местные.
- Ну черт с вами - дураков лечить, только уколы изводить, - и повернувшись к начальнику управления, генерал спросил, - А этот, как его, КОТ, по суду под вышак пошел или вы его по собственному
почину?
- По собственному почину, да и вон как моего за руку покусал, - кивнул
начальник на своего подчиненного.
- Ну этих сволочей стрелять надо, совсем распоясались. Всю страну разворовали. А ты правильно сделал, что с ними не церемонишься. Молодец!
И оставив обалдевшего начальника управления, который только сейчас осознал всю глубину заблуждения гостей, комиссия заспешила дальше.
P.S. В скором времени начальника управления перевели с повышением в Москву, а многих офицеров, участвовавших в ночной охоте, повысили по чину "за решительную борьбу с чуждым элементом". А по городу долго гуляли слухи о расстреле местных ГКЧпистов органами ГБ. Кот же, через некоторое время, возобновил свои визиты к своей кошке, однако его трогать уже никто не решался. Раз на раз не приходится.

[MIB]

Есть у меня увлечение. Собираю военно-морские расказы, так как сам когда то служил радистом на подводной лодке Тихоокеанского флота. Попробую выложить один из них.

Случилось это не так давно, лет пятнадцать назад, где-то в середине
восьмидесятых, и само собой, как и все, что происходит на флоте - чистая
правда.
Лейтенант Валя Поспелкин закончил училище не с красным дипломом и синим
лицом, а как и большинство - с синим дипломом и красным лицом. То есть
крепким середняком, таким, из каких и получаются настоящие флотские
инженеры. Но видно, лицо его было покраснее других, и посему распределили
Валю к месту будущей службы, не спрашивая его согласия. На Камчатку. Край,
конечно, благословенный, но уж очень далекий. На удивление Валя не сильно
обиделся, хотя и не очень собирался на Дальний Восток, назначение принял как
должное, а чтобы не особо скучно было одному в краю вулканов и гейзеров,
быстренько женился после выпуска на своей однокласснице Марише,
добросовестно ожидавшей его все пять лет учебы в училище. Оба они были
коренными севастопольцами, а посему никуда отдыхать не поехали, а весело
проплескались месяц отпуска в теплом Черном море, а после, подхватив
чемоданы, вылетели в далекие края.
До того на Камчатке Валя не был. Стажировку проходил на Севере и был приятно
поражен красотами места, где ему предстояло служить Родине. Более
практичная, как и все женщины, Мариша тоже повосхищалась видами Авачи, но,
спросив у торговавшей в аэропорту бабушки цену ведра картошки, впала в
легкий ступор и приходила в себя всю дорогу до Рыбачьего. На эти деньги в
родном Севастополе можно было купить мешок картошки, и еще на остальные
овощи осталось бы. В штабе флотилии, изучив предписание Вали, почесали
затылки и отправили его в дивизию, носившую славное прозвище <банановой>. В
советском военно-морском флоте было несколько дивизий атомных подводных
лодок, носивших титул <банановых>. Корабли этих соединений ходили не как все
на три месяца под воду нервировать супостата, а по-особому. Например,
дивизия, в которой предстояло служить Вале, посылала корабли в далекую
вьетнамскую базу Камрань. Лодка торжественно провожалась в автономку,
уходила, погружалась, чапала в подводном положении около месяца до берегов
Вьетнама, там всплывала и швартовалась в базе. Месяцев шесть-семь корабль и
экипаж парились на жарком тропическом солнце, неся боевое дежурство по
большей части у стенки пирса, потом снимались с якоря и таким же манером в
подводном положении возвращались в родную базу на Камчатку. Такая автономка
носила название <бананового похода> и длилась в среднем месяцев девять,
почти как у дизелистов. Вот в такой дивизии и предстояло служить нашему
герою.
В отделе кадров дивизии лейтенанту обрадовались как родному. Лейтенантов во
все времена не хватало. Ни диплом ни личное дело никто не изучал, вместо
этого кадровики торжественно сообщили Вале, что его экипаж сейчас на
контрольном выходе перед боевой службой, и что у него еще есть пять
свободных дней перед их приходом, и что он должен радоваться тому, что попал
в такой боевой экипаж. Сообщение Валентина, что с ним приехала молодая жена,
немного покривила сладкие лица кадровиков, но они совладали с эмоциями и
отправили молодого офицера в политотдел. Душевный замполит второго ранга
тоже как-то с большой внутренней теплотой отнесся к зеленому лейтенанту, и
изучив его бумаги, в течение буквально пяти минут выправил Вале бумагу, по
которой тому должны были предоставить комнату в офицерском общежитии. В
общежитии к бумаге отнеслись с пониманием, и через два с половиной часа
Валентин и Мариша оказались в немного запыленном номере с двумя казенными
кроватями, колченогим столом с парой стульев, шкафом довоенных времен и даже
отдельным туалетом. Супруги были поражены четкостью и сервисом военных
органов, ибо по рассказам очевидцев такое умильное отношение военных органов
к молодым офицерам было, мягко говоря, нетипичным.
Все прояснилось через шесть дней, когда из морей вернулся Валин <пароход>.
Выяснилось, что милосердие штаба было совсем небескорыстным. Просто-напросто
Вале предстояло через еще пять дней уйти со своим кораблем на боевую службу
в самый настоящий <банановый> поход. А политорганы просто подстраховывались.
Командир Вале попался, правда, очень боевой. Гроза врагу - отец матросу.
Вдобавок ко всему, по причине нервной семейной жизни, капитан 1 ранга
придерживался мнения адмирала Макарова, гласящего, что в море - дома, что и
внедрял среди своих подчиненных в приказном порядке. Офицеру Вале пришлось
принять это как должное, и сообщить обалдевшей от известия Марише, что скоро
он ее покинет примерно на девять месяцев. Так и случилось. После шести
бессонных напряженных ночей Валя чмокнул жену в щеку, сунул ей в карман свое
трехмесячное жалованье и умчался служить Родине в далекий Индийский океан.
Корабль, на который попал Валя, был, мягко говоря, не новым, проекта 675 с
грозным прозвищем <стратегический забор>. Бродить по морям несколько месяцев
подряд старичку ракетоносцу было уже не под силам, а вот стоять на взводе у
пирса в Камрани он годился, да и пульнуть ракетами мог еще о-го-го! По
дороге в солнечный Вьетнам Валю, как и положено, дрессировали по полной
катушке на предмет знания специальности и устройства корабля. Юношей Валя
был совсем не тупым, поэтому уже через месяц неторопливого перехода уже
умудрился сдать зачеты на самостоятельное управление и заступить на вахту
ГЭУ, совершенно не дублируясь старшими товарищами. Благополучно прибыли в
Камрань. Пришвартовались. И потекло боевое дежурство. Текло оно достаточно
однообразно, без всплесков и неожиданностей. За все это время Валя даже
несколько раз написал письма жене в Севастополь, догадываясь, что она одна
надолго в Рыбачьем не задержалась. Время бежало день за днем, день сменял
ночь, и вскоре подошло время идти обратно на Камчатку. Экипаж воодушевился.
Всем чудились отпускные билеты, горы инвалютных бонов и свидания с близкими.
За два дня до отхода корабля Валя загремел в базовый госпиталь по банальному
аппендициту. Правда, гнойному, с осложнениями, но от этого не лучше. Хирург,
взрезавший живот лейтенанту, категорически отказался выдать молодого офицера
на корабль. Вале и правда было хреновато, но и он самоотверженно стремился
на борт родного крейсера. Но... Совместное желание Вали и его командира
натолкнулось на стальное упрямство доктора, и командир, всплеснув руками,
быстренько соорудил своему <раненому> офицеру продаттестат и приказом по
кораблю откомандировал его в госпиталь. Через день крейсер ушел домой. Без
лейтенанта Валентина Поспелкина.
В тропическом климате швы зарастали плохо. Вся больничная <радость>
затянулась без малого на месяц. Наконец, все срослось, и Валю, снабдив
необходимыми документами, выпроводили за ворота военной лечебницы. Командир
базы, контр- адмирал со следами <тропической лихорадки> на лице, принял Валю
очень радушно. Усадил, поговорил о здоровье, а потом сообщил, что его судьбу
уже решили. На смену Валиному кораблю через недельку притащится другой
корабль из его же дивизии, и Вале предстояло отдежурить с ними еще месяцев
семь и только тогда вместе с кораблем вернуться на Родину. Прикинув в уме,
что его первая автономка затянется уже до восемнадцати месяцев, Валя
прослезился, но за неимением другого выхода был вынужден согласиться и
ответить молодцеватым <Есть!>
Так и случилось. Пришел другой <стратегический забор>, и опытный тропический
офицер Поспелкин, доложившись уже осведомленному о его похождениях
командиру, заступил на боевую вахту. Экипаж его принял нормально, все знали
об оставленном в далеком порту лейтенанте, да и на этом корабле оказались
знакомые офицеры. Шатко-валко, но следующие семь месяцев Валя как-то
пережил. Да вдобавок ко всему в один из дней на него свалилась целая пачка
писем от супруги. Из первого он узнал, что Мариша беременна, из следующих
понемногу ознакомился с ходом беременности, а из последнего выяснилось, что
он ведь уже и счастливый отец мальчика, названного ввиду временного
отсутствия отца и без его согласия Сережей. Естественно, Валя только ножками
не стукал в ожидании отхода в родную базу. И, наконец, этот день настал!
Корабль под звуки оркестра оторвался от берегов социалистического Вьетнама и
направился к своим берегам. Валя вздохнул с облегчением и... И все сломалось
в один миг. Точнее, сломалось не все, а только сдохли от безмерной старости
испарители корабля. Оба. Без всякой надежды на восстановление своими силами.
А без питательной воды, как известно, атомные подводные лодки в море
находиться не могут. Пришлось в аварийном порядке возвращаться в Камрань.
Когда Валя снова оказался на знакомом пирсе, он чуть не зарыдал от тоски. В
Камрани запчастей для испарителя не оказалось. После длительных переговоров
с штабом флота по поводу корабля, командованием было принято соломоново
решение. Кораблю продолжать дежурство у пирса, а ему на помощь вскорости,
месяца через два, придет плавучий ремонтный завод - ПРЗ, все починит, и вот
тогда домой! После такого известия офицер Поспелкин выпросил у товарища
пол-литра <шила> и накачался до свинячих соплей, невзирая на неподходящий
для пьянок климат. Все стало известно командиру корабля, но тот отнесся к
Валиному горю сочувственно, и никаких репрессивных мер не принял, а даже
наоборот пообещал что-нибудь придумать. И вскорости придумал!
Попытка переброски Вали на родину посредством авиации не удалась. Что-то с
особистами не завязалось, и рассчитывать пришлось только на своих флотских.
В Камрань заглянул по дороге домой корабль Краснознаменного Черноморского
флота, БПК с совершенно незапоминающимся названием.
Положив в карман флягу с <шилом>, командир подводной лодки отправился с
визитом к своему надводному собрату. За чашкой <чая> была достигнута
договоренность, что лейтенант Поспелкин будет откомандирован со всеми
надлежащими документами на БПК в распоряжение его командира, тот менее чем
через месяц отшвартуется в Севастополе, где Вале выдадут отпускной билет на
десять дней и предписание на возвращение в часть. По прибытии в Севастополь
Вале предлагалось немного понежиться в лоне семьи, затем на свои деньги
возвернуться в Рыбачий, получить все причитающиеся довольствие и уже на
законных основаниях убыть в очередной отпуск. Или в два очередных... если
отпустят.
На БПК Валю приняли как родного. Выделили каюту, вестового. Приодели
поизносившегося офицера в тропическую форму, и даже оформили не как
<пассажира>, а как полноценного члена экипажа на вакантную должность какого-
то ракетного офицера. Поход в надводном положении Вале не был в диковинку,
после первого курса он уже выгуливался на учебном <Перекопе> в Болгарию, но
Индийский океан пересекать ему еще не приходилось. В море Вале особенно не
докучали, и он круглыми днями слонялся по кораблю, познавая службу и быт
надводников. Через неделю его попытался захомутать замполит, и тогда Валя
сам попросился стоять дублером на вахте в родной БЧ-5 на ПЭЖе. Ему
разрешили, и политрук отстал.
По дороге в Севастополь предстоял заход в еще одну из немногих заморских баз
Советского Союза - Аден. Пополнить запас топлива и провизии. В Адене стояли
недолго. <Миролюбивые> йеменцы в очередной раз выясняли отношения друг между
другом, поэтому над городом местами вздымался дым и периодически слышалась
стрельба. Аврально загрузившись, БПК поднял якоря и вышел в море. И вот
когда Валя рассматривал с кормы тающие в морской дали берега Йемена и
предвкушал скорую встречу с семьей, случилось непоправимое. В Главном штабе
ВМФ кто-то из стратегов, стоя над картой с циркулем и линейкой, поразмыслил
немного, и ткнув отточенным карандашом в точку, обозначавшую местонахождение
Валиного БПК, твердо отчертил новый маршрут боевого корабля. Через час в
адрес командира БПК ушло радио, гласящее, что БПК необходимо изменить курс и
следовать вокруг африканского континента для встречи с группой наших
кораблей в назначенной точке. Координаты точки прилагались. Новость эту
лейтенант Поспелкин узнал на обеде в кают-компании и чуть не подавился. В
панике Валя бросился к командиру корабля и тот остудил его в один момент.
Мол, так, товарищ лейтенант, пока мы домой тащились, ты был пассажир, и не
более того. Но теперь, когда корабль нежданно приступил к выполнению неясной
пока до конца боевой задачи, лейтенант В. Поспелкин становиться полноправным
членом экипажа со всеми полагающимися обязанностями. А посему ему выдаются
зачетные листы на самостоятельное управление и допуск несения вахты на ПЭЖ,
а, принимая в учет месячную стажировку, время на сдачу ему дается две
недели. Когда на глаза у Вали навернулись слезы, командир несколько сменил
тон и сочувственно добавил, что ничего другого ему не остается, заходов
больше не планируется, а бездельников, да еще в таком мелком звании, он на
борту не потерпит. И еще утешил тем, что он приказал переделать приказы по
кораблю и теперь после окончания похода государство сполна заплатит Вале
бонами Внешторгбанка за каждые сутки, проведенные в море. В этот вечер Валя
второй раз надрался в своей каюте до бесчувствия. Офицеры БПК, и до того
относившиеся с большим сочувствием к бедному лейтенанту, прониклись к нему
еще большим состраданием и утешали как могли. Связисты умудрились
организовать весточку жене, механик разом подписал все зачетные листы, а
начальник вещевой службы, заприметив штопаные-перештопаные носки Вали,
полностью обновил его гардероб. Кают-компания, принимая во внимание
бедственное положение офицера Поспелкина и полное отсутствие в его карманах
денег, сбросилась и снабдила его сигаретами, обязав каждого отдать Вале по
три пачки из своих личных запасов.
Потекли боевые будни. В стремлении занять время и перебить дурные мысли,
Валя яростно и настойчиво изучал устройство надводного корабля, пролез его с
носа до кормы и совался во все дырки, какие можно было только найти. Скоро
его знания корабля сравнялись со знаниями профессиональных надводников, а в
некоторых случаях стали и выше. Вахту Валя нес самостоятельно, а механик
даже ставил его в пример некоторым своим нерадивым подчиненным. В общем, он
стал совсем своим на борту БПК, и понемногу начал приходить к выводу, что
служба на надводном корабле тоже не мед, несмотря на постоянное наличие
солнца и свежего воздуха. В свободное от вахт время Валя наловчился вырезать
из деревяшек, которые он разыскивал по всему кораблю, шахматные фигурки, и
тратил на каждую максимум времени, не торопясь и не халтуря. Долго ли,
коротко ли, но Индийский океан остался за кормой, его сменила Атлантика со
своим неудержным и суровым характером, а корабль все резал и резал волны,
приближаясь к своей точке якоря. На рандеву БПК не опоздал. В назначенный
день встреча состоялась, но кроме очередного удара судьбы ничего больше Вале
не принесла. Вместе еще с несколькими боевыми кораблями на место встречи
подтянулось несколько транспортов и танкеров, с которых на БПК в спешном
порядке начали перекачивать мазут и грузить продовольствие. А на совещании,
собранном на флагмане, командирам объявили, что им предстоит отрядом
кораблей следовать через всю Атлантику, обогнуть Южную Америку, пересечь
Тихий океан, попутно поучаствовав в учениях Тихоокеанского флота, и
завершить свой путь в бухте Золотой Рог города Владивостока. Нетрудно
представить состояние нервной системы совсем охреневшего Валентина, если
даже офицеры-надводники впали в полный транс. Поспелкин с разрешения
командира связывался с капитанами всех гражданских судов, но никто из них не
следовал в родные порты. Один, правда, следовал на Кубу и был согласен
доставить потерявшегося лейтенанта в Гавану, но что он там будет делать,
Валя не представлял, и был вынужден с горечью отказаться, в глубине души
опасаясь оказаться на сахарных плантациях, так как не видел теперь для себя
ничего невозможного. Сердобольный командир БПК обратился к командиру отряда
кораблей по поводу судьбы Поспелкина, и тот решил вопрос быстро и просто:
порекомендовал лейтенанту-бродяге служить Родине там, куда его забросили
морские дороги, то есть на его БПК и нигде более, пока обстановка не даст
возможность вернуться на родные подводные лодки. Но, тем не менее,
незапланированный офицер в составе отряда заинтересовал адмирала, и он
направил запрос в кадры флота по поводу Валентина. Кадровые органы флота
ответили, что офицер с таким данными действительно проходит службу в рядах
ВМФ на Камчатской флотилии, но как он оказался посреди Атлантики, им
неведомо, но уж если его и занесло в такую даль, то сам бог велел сидеть на
корабле и ждать, когда эскадра придет во Владивосток. Суетиться не надо!
Спешка нужна только при ловле блох! А вот придут в порт назначения, там с
ним и разберутся соответствующие органы. Валя написал жене совсем уж
упадническое письмо, в котором честно признался, что теперь уже совсем не
знает, когда окажется не только дома, а вообще на суше. Передал письмо
гражданским морякам, и в третий раз за свое титаническое плавание напился в
хлам и в пьяном виде раз десять за ночь свалился с койки в каюте, разбил
голову, набил кучу синяков и окончательно смирился с происходящим. За пьянку
его проработали по полной форме, а заодно, принимая во внимание его тяжелое
морально-психическое состояние, приставили к нему замполита БЧ-5 для
предотвращения попыток суицида. Замполит порядком достал Валю задушевными
беседами, пытался влезть за ним даже в гальюн, вдруг он там петлю мылит, а
окончательно допек Поспелкина всевозможными психологическими тестами,
которые он извлекал из своих политзакромов в ужасающем количестве.
Доведенный опекой неугомонного политработника, Валя по всем правилам
обратился к командиру корабля с письменным рапортом, в котором униженно
просил отцепить от него политрука, а взамен клялся, что топиться, стреляться
и вешаться до схода с их корабля не будет. Командир внял просьбе лейтенанта,
и замполита от него отстегнули к величайшему сожалению последнего, желавшего
на основе своих наблюдений за Валентином написать научную работу и свалить с
ее помощью на берег преподавателем в училище.
Плавание, тем временем, продолжалось. Валю уже давно все считали в доску
своим, и если механик и драл своё офицерство за грязь в котельном отделении,
то доставалось и ему наравне со всеми. Сам Валентин уже как-то смирился со
всем, жену вспоминал как что-то очень далекое, и начал замечать за собой,
что понемногу забывает черты ее лица. Про сына и говорить нечего, как он
выглядит, Валя даже представить себе не мог.
Эскадра успешно миновала два океана, отстрелялась ракетами, отпулялась
торпедами и, наконец, повернула к Владивостоку. Валя уже давно ничему не
веривший, смотрел на такое развитие дел философски, и говорил всем, что
когда до Владивостока останется день ходу, корабли получат новое радио и их
повернут еще куда-нибудь к черту на рога, но только не домой. Но на этот раз
мрачные предчувствия Валентина не сбылись. Эскадра упрямо продвигалась все
ближе и ближе к родным берегам. И вот, наконец, настал день, когда на
горизонте показались ночные огни Владивостока. Постояв на рейде ночь, с
раннего утра корабль облепился буксирами, и через час уже привалился к
пирсу. Обалдевший от счастья Валя Поспелкин разглядывал простиравшийся перед
его глазами огромный город и никак не мог поверить в то, что он, наконец, на
Родине, и в то, что, наверно, он скоро увидит жену, сына, маму и вообще
всех. В последнем он еще слегка сомневался. А на дворе стоял июль месяц. Не
по-тропически, а по-нашему тепло и хорошо. Заканчивался двадцать пятый месяц
автономного похода лейтенанта Валентина Поспелкина.
Офицеры БПК устроили по поводу возвращения шумный банкет в одном из
близлежащих ресторанчиков, на котором не раз с шумом и смехом поднимался
бокал за них самих, их поход и за приблудшего Летучего <Голландца> Валю.
Вновь была пущена шапка по кругу и Поспелкинну собрали на билет на самолет
до Петропавловска-Камчатского, куда он и вылетел на следующий же день,
закинув за спину мешок с нажитым добром. На память офицерам ставшего почти
родным БПК Валя оставил в кают-компании, искусно вырезанные им шахматы, в
которых пешками были лейтенанты, слонами-старлеи, конями - каплеи,
офицерами-капитаны третьего и второго ранга, королями-капитаны 1 ранга, а
своенравными королевами - адмиралы. Причем мундиры фигурок и особенно их
знаки различия были вырезаны особо тщательно и с соблюдением всех мелочей и
типичных сопутствующих признаков вроде живота, бутылки в руках и прочего.
В штабе дивизии на Поспелкина посмотрели как на призрака, создание
восставшее из мертвых. В отделе кадров вообще считали, что Поспелкин уже
давно служит где-то на Черноморском флоте, а к ним просто никак не дойдет
приказ о его переводе. Командир корабля был более информирован, и по его
сведениям Валентин должен был находиться с каким-то надводным кораблем на
ремонте в Адене. Появился Поспелкин вовремя, так как, пока он бороздил моря
и океаны, его экипаж успел сделать еще одну автономку и сейчас сдав корабль,
собирался в отпуск. Финансист экипажа, получив от Вали гору бумаг и выписок
из приказов, слегка офанорел. По самым скромным подсчетам Поспелкину
полагалась огромная сумма в инвалютных рублях, и это не считая получки почти
за два года. В финчасти претензии Вали на финансы тоже не вызвали особого
восторга, особенно в части касающейся валюты. Но научившийся заходить во все
двери Валентин Поспелкин на поводу у них не пошел, а пробился на прием к
командующему флотилией. Не желавший сначала и слова слышать от сопливого
лейтенанта, адмирал по мере рассказа развеселился, а под конец даже
посоветовал Поспелкину написать мемуары и отправить их в <Морской сборник> в
рубрику <Ходили мы походами...>. Потом адмирал возмутился тем, что не был в
курсе того, что лейтенант из вверенной ему флотилии больше двух лет
колобродит по всему свету, а он ничего об этом не знает. Был незамедлительно
вызван командир Валиной дивизии и корабля, устроен разнос по поводу
махрового сокрытия сего возмутительного случая и строго указано на
недопустимость таких фактов в будущем. Затем настала очередь начфина
флотилии, которому разгоряченный адмирал дал команду выплатить Валентину все
до копеечки под его личную адмиральскую ответственность. Затем взгляд
адмирала снова упал на командира Валиного корабля. Адмирал сообразил, что
лейтенанту подошел срок получать очередное воинское звание, а об такой
мелочи, конечно, забыли, и грех было бы не воспользоваться случаем взнуздать
подчиненных еще разок для профилактики. Гнев военного начальника возрастал
по восходящей, и следующим пунктом должен был стать погром организации
службы на Валином корабле. Но оказалось, что командир Валиного экипажа был
тоже орел не промах, и прямо в кабинете адмирала вручил Поспелкину погоны
старлея. После чего выяснилось, что конфликт исчерпан, все наказаны и вообще
все в порядке. Напоследок адмирал посоветовал, а это то же самое, что и
приказал, отпустить Поспелкина в отпуск за два года, чего Валя втайне желал,
но на что совершенно не рассчитывал.
В общежитии Вале сказали, что жена его уехала при первых признаках
беременности, а комнату его, естественно, кому-то отдали, сдав вещи
коменданту. Они сохранились в целости и сохранности, и, получив ключ от
нового номера, Валя, наконец, впервые за два года облачился в гражданскую
одежду. С отпуском и деньгами его на удивление не обманули, и через неделю
торжественно отправили отдыхать. Билетов на самолет, естественно, было не
достать, и Валя, наотрез отказавшись ждать неделю-другую в аэропорту до
посадки, взял билет на пароход и отчалил во Владивосток. Там он заглянул на
свой БПК, вставший на завод ремонтироваться, раздал долги, попьянствовал с
друзьями и, дав чудовищную по своим размерам взятку администратору
аэропорта, купил билет на самолет в день вылета.
Дома его встретила жена, со скуки за два года превратившаяся из жгучей
брюнетки в роскошную блондинку, упитанный годовалый сын, привыкший только к
неподвижному папе на фотографии и агрессивно воспринявший его живьем,
радостные родители и теща, абсолютно уверовавшая в то, что ее зять непутевый
гуляка, а не примерный семьянин и опора супруги. Так закончился первый
автономный поход лейтенанта Валентина Поспелкина. Первый, но далеко не
последний... Но зато какой!

Автор Павел Ефремов.

[MIB]

Экзамен по вождению.
Звонит мне как-то друг Серега Иванов и говорит: "Слушай, старина,
у меня тут экзамен по вождению. Не мог бы ты его за меня сдать."
Хвалиться не буду, но честно скажу - я в юности был гонщиком.
"Почему бы и не помочь приятелю?" - решил я.
Переклеили мы фотографию на экзаменационном листе и поехали к месту
сдачи экзамена.
Когда очередь дошла до меня, то есть до фамилии моего друга, я уверенно
сел за руль с треугольничком "У". Старший лейтенант, который принимал
экзамены, в парадном обмундировании стоял около машины и на капоте
заполнял какие-то бумажки.
Надо сказать, что недавно прошел дождь и луж было много. И надо же было такому случиться, что недавно прошел дождь и луж было много. И надо же было такому случиться, что ехавшее мимо на полной скорости такси угодило колесом в одну из глубоких канав с водой. Огромный фонтан грязной воды окатил инспектора с ног до головы, а такси, не снижая скорости,помчалось дальше.
Я посмотрел на остолбеневшего инспектора, на его мокрую "парадную форму", украшенную глиной и желтыми листьями. Инспектор посмотрел на меня. И вдруг я, совершенно неожиданно для себя, спросил: "Догнать?"
Инспектор, забыв от неожиданности, что за рулем ученик, бросил:
"Догнать!" - и вскочил в машину. Я включил сцепление и выжал до отказа
педаль газа. Дальнейшие наши гонки описать не берусь. Таксист тоже
оказался не робким парнем, и витражи которые мы с ним "выписывали"
по улицам города, не увидишь и в хорошем боевике. Мой инспектор, как
открыл в начале гонок рот, так до конца и сидел, как рыба, выловленная
из воды. В какой-то момент мне даже показалось, что он захотел выпрыгнуть из машины.
Наконец, я прижал таксиста к бордюру. Завизжали тормоза, мы встали
как вкопанные. Инспектор закрыл рот, вышел на ватных ногах из машины и направился к таксисту. Представился, взял у него документы и по мобильному телефону хотел вызвать ближайший пост ДПС, но вдруг о чем-то задумался и посмотрел в мою сторону.
Когда он сделав внушение отпустил таксиста, я уже пожалел, что ввязался в эту историю. Да и не понятно, что теперь будет с моим другом, Серегой Ивановым. Лейтенант сел в машину, достал экзаменационные листы и строго спросил:
- Фамилия?
- Ермилов, - машинально назвал я свою настоящую фамилию.
- Зачет, - вынес приговор лейтенант и начал искать меня в списках.
- То есть Иванов, - поправился я, понимая, что окончательно провалил
все дело.
Лейтенант с интересом посмотрел на меня и говорит:
- Вы, что, свою фамилию забыли?
- От страха чего не бывает, - пробубнил я.
- Ну так и быть, - смилостивился лейтенант, усмехаясь - и ему зачет.
Вот так мой друг и получил водительские права!

[MIB]

Театральная история случилась со мной на службе. Основную часть службы я провёл недалеко от города Советская гавань. А ещё там есть посёлок Заветы Ильича. В Заветах Ильича по странной иронии судьбы находился раньше драматический театр Тихоокеанского флота. Этот театр имел статус областного театра драмы. Там была хорошая труппа, регулярно осуществлялись премьеры, и большинство спектаклей было совсем не на военно-морскую тему. Наша база находилась далеко от этого театра. Но раз в полтора-два месяца мне удавалось там бывать. Мне просто очень хотелось попасть в театр.
И вот очень хорошо помню, зимой, приблизительно в эти же дни конца февраля, в этом театре должна была состояться премьера спектакля "На дне" по великой пьесе Горького. Мало того, что я очень люблю эту пьесу, но ещё очень хотелось попасть на премьеру. А в театр, кроме меня, никто не хотел. Нужно было организовать культпоход. Одного меня не пускали. А для того, чтобы кульпоход состоялся, желание пойти в театр должны были изъявить минимум семь человек из нашего экипажа. А никто не хотел!!! И тогда я стал говорить ребятам: "Ребята, пойдемте в театр, новый спектакль, называется "На дне", спектакль про подводников!" В общем, мне удалось уговорить одиннадцать человек. После первого акта они гонялись за мною вокруг театра, хотели побить. Но ничего, потом как-то даже посмеялись. Единственно только Джамал Беридзе, описанный мною в рассказе "Встреча с мудростью" до самого конца ожидал появления подводников. Он не успевал понимать содержание спектакля, но внимательно смотрел. Так и ушёл в недоумении. Наверное, он больше никогда в жизни в театр не ходил.

Ваш Евгений Гришковец.
P.S. А у меня до сих пор хранится афишка "Театр Тихоокеанского флота. На дне. Горький."

[MIB]

Ростов. Сегодня еду на работу по одному из центральных проспектов.
Недетская пробка. Ползу в крайнем левом ряду. Передо мной Газель
грузовая. И тут между нами нагло вклинивается ГИБДДшная машина с
мигалкой и матюгальником на крыше. Ну и ладно ползем дальше. И тут
водитель газели, видимо задолбаный пробкой и жарой (у нас сейчас под
+40С) разворачивается через двойную сплошную, намереваясь ехать в
обратном направлении. Гаишники все это наблюдают видимо в полном афиге,
но совершенно спокойно выдают в матюгальник: - Водителю газели медаль
за храбрость. Притормози у обочины - сейчас вручим!



Образец для подражания
У одного моего знакомого работника ГАИ было хобби - делать мелкие гадости тем, кто ему не нравился с помощью простенького штампа со словом "Образец", который он везде таскал с собой. Например, мог оттиснуть на купюру, которую ему сунули, а затем честно вернуть деньги назад. Мог проштамповать водительские права, если нет законного повода их отобрать. Владельцу "образцового" документа потом предоставляется долго доказывать, что он не фальшивый.
Правда, кончилось дело довольно скверно. Один высокопоставленный нахал, посмевший не остановиться по команде, получил штамп "Образец" на свое удостоверение Правительства Москвы, которым он нагло размахивал перед инспектором. Пошла "телега" начальнику ГУВД, и любитель образцов был наказан за самодеятельность, а штамп изъят. Начальство, выступив на очередном собрании, строго запретило инспекторам делать подобные вещи. Коллектив моментально оценил идею. Опыт получил распространение.



...А поведал мне байку один мой знакомый сотрудник ГИБДД.
Обстановка: Раннее утро. Выборжское шоссе. У дороги кусты. В кустах патрульная машина. В ней двое с радаром. Машин мало, но превышают все, причем неслабо, и денюшка капает в карманы гибедедешников довольно активно.
Произошедшее далее укладывается по времени в одну секунду: Экран радара, как никогда ярко, вспыхивает, высвечивает скорость 999 км/ч (больше не может), звуковое оповещение дико вспискивает, после чего радар гаснет... навсегда. Hад головами ошалевших стрелков проносятся две тени. В довершение, сидящие в машине испытывают мощный удар по перепонным барабанкам, как следствие сверхзвукового хлопка....
Пришедшие в себя блюстители автопорядка пытаются связаться с властями, но безрезультатно - рация мертва...
Пилот ведущего самолета МИГ-29, отрабатывающего бреющий полет, даже не сразу заметил, что бортовая электроника засекла облучение, посланное из куста. Программа антиобнаружения послала запрос "свой-чужой" и, не получив ответа, немедленно подавила "вражеский" радар мощным электромагнитным пучком, впрочем, как и всю электонику в радиусе сотни метров.
Hа разбирательстве инцедента на высшем уровне представитель авиации успокоил обиженных представителей ГИБДД:
- Вам повезло, что ребята отрабатывали бреющий полет, а не бомбометание. Хоть бомбы на учениях не боевые, но придавить могло здорово, причем так же.. автоматом, как вражескую цель, не спрашивая подтверждения пилота.

[MIB]

История случилась в одном из районов области (не нашей).
В выходной день начальник ОВД и начальник ГАИ ездили по райцентру на машине. Оба в дупель пьяные, причем в форме. Тут обгоняет их мужик на москвиче. Обоих это задело. Догоняют мужика, вытягивают его из машины и привозят в ОВД. Заводят в кабинет к начальнику. Кабинет на втором этаже, дверь открыта, вся дежурная смена слышит. Начальник ОВД садится за свой стол, роняет голову на руки и засыпает. Начальник ГАИ начинает бегать по кабинету и всячески поносить мужика, причем одной ненормативной лексикой. В конце концов слова закончились и с криком: "Да я тебя застрелю" начальник ГАИ пытается вытянуть пистолет из кабуры (в этот день был ответственным, оружие было с собой). Мужик шарахается к двери. Услышав слово "стреляй" начальник ОВД поднимает голову и кричит: "Стреляй, стреляй в него, Паша". Потом все успокаиваются. Начальник ГАИ обнимает мужика за плечи и спрашивает: "Ну что, понял свою ошибку?" Мужик с дрожью в голосе: "Понял, понял!" Начальник ГАИ: "Ну вот и хорошо, садись с нами, третьим будешь".






Счастливые часов не наблюдают
Верх изобретательности проявил сотрудник ГАИ по имени Владимир.
В ситуацию он попал очень неприятную – нос к носу с бандитом, у которого в руках пистолет. Пистолет направлен, понятно, прямо на него. Еще мгновение – и грянет выстрел. Все решали секунды.
– Который час? – неожиданно быстро спросил Володя. Бандит отвлекся буквально на долю мгновения – чтобы посмотреть на часы...
И тут же свалился на землю от сильного удара.
Самое интересное во всем этом то, что часов у преступника на руке не было. Но привычка на них смотреть – осталась.

[Джам]

2 совершеннно разные истории показывающий что чесать всех парней в форме под одну гребенку ну никак нельзя!

[MIB]

В 1994 году я был курсантом одного из военно-морских училищ в Петродворце на четвертом курсе. Понадобилось как-то нам с товарищем (подпольная кличка "Толстый") привезти своих компьютеры в училище (т. к. казенных не хватало, а работать надо). Итак, в один из весенних дней мы с товарищем, договорившись с Русланом - счастливым обладателем железного друга в лице ВАЗ-2101, свалили с тройным прикрытием с пар и поехали в Питер за аппаратами. Забрав мой компьютер из дома, поехали за компьютером "Толстого". Надо сказать, что за рулем был Руслан (в форме), справа от него сидел Толстый (по военному бритый, в черной кожаной куртке), а на заднем сиденье находился я, обложенный коробками с системным блоком и монитором. На улице начал накрапывать дождик…. И вот на улице Краснопутиловская нас тормознул гаишный патруль. Руслан вышел из машины, показал права, и тут прапорщик заметил кучу коробок на заднем сиденье. И подошел к машине… Теперь описываю события: нагнувшись в окно (в дождик уже накрапывал конкретно), осмотрев нас с Толстым (а он вообще производил впечатление бандита) и спросил:
- Что это? - указывая на коробки. Я, глядя на него невинным взглядом и чувствуя что-то неладное, ответил честно:
- Компьютер.
Он спросил:
- Чей?.
Я отвечаю опять честно:
- Мой.
Он задумался... Надо сказать, что попадание в отделение милиции во время занятий, из военного училища нам грозило большими неприятностями. И тогда ГАИшник спросил:
- А документы на него есть?
Вы можете почувствовать, что началось у меня внутри… Но, так как мы все-таки люди военные и нас готовили к таким ситуациям, то военные рефлексы сработали безукоризненно. Я мгновенно вспомнил, что положил в коробку из под монитора, Usеr Mаnuаl на мать, так как собирался переставить индикацию частоты процессора на корпусе. Я, не раздумывая ни секунды, полез в коробку, и протянул ему эту брошюрку. Прапорщик, с cерьезным лицом, внимательно перелистал все странички (вспомните, что все в этой брошюрке написано по-английски) и дойдя до последней страницы, протянул мне ее и сказал:
- Все в порядке, можете следовать дальше. (!)

[HILANDER]

вчера еду по дворам Берзина, смотрю Масаракш и Сибулба застряли на Кроуне, а Сковородкин пытается их выдернуть Эскудиком, стоят как в "Ревизоре" с канатом в руках

[MIB]

Еще одна история, абсолютно реальная, про ГИБДДшников. На этот раз про Казахских МАИшников; и сразу же прошу прощения у всех, живущих в Казахстане и передвигающихся по территории России на автомобилях с Казахскими номерами - они про наших наверняка и не такое могут порассказать.
Итак, Российско-Казахская граница, пост МАИ (хотя какая, нафиг, граница, так, будка в чистом поле возле дороги). Тремя машинами мы едем домой, в Россию, после отдыха на одном из озер, ну и на посту нас, естественно, останавливают. Начинается проверка с пристрастием - огнетушители, аптечки (с проверкой содержимого), знаки аварийной остановки, домкраты(!), дощечки под домкраты(!!!) и прочая, и прочая. Как-то случайно выясняется, что один из водителей не имеет при себе прав, а всего лишь временное водительское удостоверение, зеленое такое - достаточно стандартная ситуация для России. Однако инспектор такого, похоже, не видел, или прикидывается; напускает на себя озабоченно-важный вид, происходит традиционный диалог "Нарушаем? Будем изымать!.." и вся компания плавно перемещается в сторону упомянутого поста для якобы составления протокола. Короче, картинка знакомая, да?
Надо же такому было случиться, что одна из пассажирок достала видеокамеру и начала снимать происходящее из окна машины. И инспектор это заметил. Уж не знаю, чего от там подумал и какие страшные истории про "видеодоказательства" вспомнил, словом, потребовал отдать камеру - дескать, нельзя снимать правительственные и оборонные обьекты. На справедливое замечание, что будка, в которой нет ничего, кроме стола и тумбочки, таковым обьектом является вряд ли и вообще камера штуку баксов стоит, МАИшник отреагировал неверно, и чтобы на самом деле не лишиться камеры или не заторчать в дружественном Казахстане еще на пару суток или там еще чего, ему было предложено оставить себе кассету с криминальной сьемкой. Он согласился, и кассету притащили из машины и положили ему на стол. Дальнеший диалог:
Водитель: Вот, пожалуйста.
Инспектор: Это что?
В: Как что? Кассета.
И: Ты меня за кого принимаешь? Я что, не знаю, как видеокассета выглядит?
В: Нет, это правда кассета для камеры, просто это формат другой. Вот, видите, на ней и написано Video 8, вот, смотрите, пленочка широкая...
И: Да? (Озадаченно) А как вы ее смотрите?
В: (Не менее озадаченно) Как-как... Ну, как обычно, по телевизору...
И: (С мгновенно проснувшимся интересом) ТАК ВЫ ЕЩЕ И ТЕЛЕВИЗОР С СОБОЙ ВЕЗЕТЕ?!!
...Будка чуть не рухнула...

[Доктор Франкеншт...]

Н-дааааа, прям :
-Радара,иди сюда...как он должен был ехать?
-Чуух-чуух-чуух...
-А он как ехал?
-Чух-чух-чух...
-Превышение,однако...

[MIB]

Провинция. Маленький городок, разрезанный пополам республиканской трассой. Еду транзитом. Останавливают за превышение. Грошовое какое-то. Гаишник приглашает подписать протокол. Мне некогда. Предлагаю денег. Не берет. Не потому что не хочет. Потому что только-только вступил в действие новый кодекс.
- Ну, отпусти ты, говорю, Бога ради! Ну, некогда! И денег не берешь, и время тянешь!
Помялся, помялся, потом говорит:
- Заправку у автовокзала знаешь? Заедешь, оплатишь пятнадцать литров девяносто второго. Скажешь - на сто первую машину.
И отдает документы. Глянул я на гаишные номера - сто один. Трассовый батальон. Машу рукой, прыгаю, еду. Заезжаю по пути на заправку. Девушка в кассе. Я, как молитву:
- Пятнадцать литров девяносто второго на сто первую.
Девушка, не говоря ни слова, принимает деньги и выдает чек. Все поставлено на поток! Да что ж за страна-то такая, где трассовый гаишник на свою служебную машину бензин таким образом вынужден зарабатывать?

[MIB]

ГОНКИ НА ПЛ.

В те, теперь уже далекие, но присно памятные времена, когда наша держава не стеснялась демонстрировать флаг своего Военно-Морского Флота на просторах мирового океана, четыре дизельные подлодки вышли из базы г. Полярный и направились на боевую службу в Средиземку. Путь, прямо скажем, не близкий. А с учетом скрытности перехода, малой средней скорости движения (днем - в подводном положении экономичным ходом, а ночью - зарядка аккумуляторных батарей и вентиляция отсеков), мелких аварий и борьбы за живучесть, телепались они до места назначения в общей сложности месяца полтора.
В конце концов, скрытно просочившись через горлышко Гибралтарского пролива и дошкандыбав до нашей плавбазы, они радостно всплыли на глазах изумленного 6-го супостатского флота и пришвартовались по два корпуса с каждого борта. Как выглядят наши подводники, особенно проходящие службу на "дизелюхах", уже писано-переописано. Поставь их рядом с зэками - не отличишь, а после длительного перехода добавь к воображению еще тракториста колхоза "Светлый путь" времен первых пятилеток и получишь абсолютно достоверную картину. Командир плавбазы, обозрев прибывших братьев по оружию, приказал организовать баню для личного состава, ужин и кино, потому как была суббота, а офицерам дал час времени на мытье в душе, бритье и переодевание.
В кают-компании накрыли шикарный стол. Когда все собрались, командир плавбазы сказал то, что положено в таких случаях, и по старой флотской традиции провозгласил первый тост: "По случаю:". Второй, естественно, "За дам:". Третий - "За тех, кто в море!" - святое дело, а дальше началась произвольная программа.
Как определяется степень опьянения морских офицеров? Непосвященные скажут: по внешнему виду. Нет, ребята! Только по разговорам, которые на флоте называются травлей. Если травят о политике, значит, все только начинается, если про женщин - процесс в разгаре, ну а когда перешли к службе - все, писец, уже не долго осталось.
И вот на последней стадии один из командиров ПЛ вдруг заявляет, что его лодка во всех отношениях лучше, чем остальные. И даже максимальный ход у нее больше на 2 узла, хотя все они одного проекта. Ну, кто же, спрашивается, такое стерпит? И хоть они и командиры, которые все знают, все понимают и ничего не боятся, но после принятого на грудь остатки юности лихой в одном месте заиграли.
- Как это? С чего это вдруг твоя лучше? - загудели остальные командиры, приняв позу оскорбленных мушкетеров. Задетым оказалось самое святое - командирское тщеславие и самолюбие.
- Твоя лучше, говоришь?..
- А не у тебя дейдвудные сальники потекли в Бискае?..
- А не мы тебя ждали, пока ты течи латал?..
- Да сам-то ты:
- Ладно, вам, чего на мужика насели? Ну, спорол глупость, не подумавши:
- Да пошел ты, заступник:тудыть: растудыть:
- Сам пошел:
Командиры, выступавшие в начале единым фронтом, постепенно стали разбиваться на секции. Потом, глядя на них, сцепились между собой старпомы. А механики уже давно были готовы, они только отмашку ждали:
Видя, что страсти накаляются, и дабы не допустить выхода ситуации из-под контроля, командир плавбазы на правах хозяина и старшего по званию принял решение:
- Отставить базар, мужики! Есть предложение! - все разом затихли. - Ща проверим, кто чего стоит. Штурман, тащи карту!.. Так: Вот смотрите, здесь болтается наш эсминец. До него: примерно: миль десять. Туда и обратно - двадцать. Тому, кто приходит первым, ставлю ящик коньяка.
- Алярм!!! - заорали командиры.- Боевая тревога!!! Экипажам на лодки!!! По местам стоять, со швартовых сниматься!!!
Моряки вылетели из бани в прямом смысле в мыле и помчались по боевым постам, сверкая голыми задницами.
И вот четыре советские подводные лодки, дружно оторвавшись от плавбазы, ринулись параллельными курсами в надводном положении, выжимая из дизелей все, что возможно. Американцы ох:ли! Куда?.. Зачем?.. Почему?.. С какой целью?.. Поняли они только одно, что ихний американский "уик-энд" накрылся нашим русским медным тазом, и привели свой флот в полную боевую готовность.
А эти прут - ветер свищет, выдвижные устройства, как мачты у Лермонтова, гнуться и скрепят, волны до мостика захлестывают, в эфире сплошной русский мат. Это на плавбазе организовали тотализатор. А как еще подбодрить болельщикам своих боевых слонов - только через эфир. Радиоразведка супостата такой музыки еще никогда в жизни не слышала.
Командир того самого эсминца, который обозначал собой, сам того не ведая, точку поворота на обратный курс, вылетел на мостик в чем был, когда ему доложили, что четыре наши подлодки летят к нему полным ходом. Он тоже напрягся, как и весь 6-й флот США. На его запрос: "Что случилось?" все четыре командира дружно его послали: открытым текстом, описывая при этом живописную циркуляцию вокруг его корабля. И тогда командир вполне мог произнести знаменитую фразу, вошедшую в классику современного кинематографа: "Ну, вы, блин, даете", провожая окошмаренным взглядом удаляющиеся корабли.
Где-то на полпути до плавбазы на одной из лодок сдох дизель, не выдержав экстремального режима. Командир другой лодки застопорил ход, подошел, взял ее буксиром за ноздрю и потащил к плавбазе. Не мог он кореша бросить. Но две другие продолжали гонку на полном серьезе. Когда все снова ошвартовались у плавбазы, америкосы опять сильно удивились и потом долго еще морщили репу, пытаясь разобраться в новых тактических приемах этих непонятых русских.
Но супостат был не одинок в своем недоумении. Наше командование тоже было весьма озадачено, когда получило информацию, что противник вдруг ни с того ни с сего решил поиграть в войну. Но когда стали известны подробности забега на короткую дистанцию наших подводных лодок, доложили на самый верх. Главком был в бешенстве. Он приказал доставить этих жокеев в Севастополь и пожелал сам лично провести разбор полетов. Маленький Главком аж подпрыгивал, пытаясь дотянуться своим кулачком до носов стоящих перед ним на вытяжку бравых русских флотских офицеров. Он обещал их всех снять с командиров, разжаловать и сослать в солнечный Магадан. В течении всей экзекуции они сохраняли полное спокойствие, всем видом своим показывая, что послать подводника дальше прочного корпуса невозможно. Даже солнечный Магадан в сравнении с нашим "железом" выглядит, как Сочи. Да и кто будет менять сразу четырех командиров кораблей, находящихся на боевой службе? Главком это тоже понимал. Влепив каждому по НССу (неполному служебному соответствию), он отправил их обратно - искупать вину перед Родиной.

[MIB]

Штрафные сто грамм
Эта история произошла еще в давние застойные годы, когда булка хлеба стоила двадцать копеек.
На одном посту стоял гаишник – чрезвычайно вредная и подлая натура. Обдирал водителей, как липку, за малейшую провинность. Обычно каждый был рад сунуть злостному инспектору троячок, что-бы тот права не забрал. Но троячки наш герой не принимал.
– Вон, видишь, кафешка? – говорил он очередному задержанному автомобилисту. – Нальешь мне там сто грамм того, чего я сам пожелаю. Иначе права заберу.
Водители обычно с радостью соглашались и чуть ли не вприпрыжку бежали по направлению к кафе. Однако, там их ждали сплошные неприятности. Наглый гаишник заказывал самый дорогой конь-як, который был в баре, и влетало это дело уже рублей в десять-двенадцать.
Обиженные водители все, как один, писали на него жалобы – но поймать этого инспектора с по-личным никто не мог. Сотрудники милиции пытались привлечь его за пьянку на посту – но инспектор в любое время был трезв как стеклышко. Доходило до маразма – только выходит он из кафе, его тут же хватают и заставляют дунуть в трубочку. И – ничего! Трезв!
Кто знает, сколько времени продолжалось бы это безобразие, если бы один опер не догадался проверить, что именно бармен наливает в стакан инспектору. А наливал он ему хороший крепкий... чай!
Как выяснилось, бармен был родным братом жены гаишника, и выручку с такого коньячка они честно делили пополам.

[MIB]

Мишка на севере.
Погрузка топлива закончилась быстро. Небольшой танкерок сел в воду почти по самый привальный брус, вровень с плавающими вокруг льдинами. Дрюня и Данила сидели в рубке, и пили чай из больших металлических кружек. Они по очереди смотрели в бинокль на то, как грузились соседние суда. Из динамика судового проигрывателя надрывалась певица Валентина Легкоступова и голосила на всю рубку про то, как тоскливо одной стоять на берегу, когда на теплоходе музыка играет. За прошедшие месяцы эти вопли достали всех моряков, но другие пластинки напоминали, в основном, о том, что Ленин всегда живой, и поэтому весь экипаж танкера относился к известному наизусть хиту философски. При таком скудном репертуаре, и вечно орущие бакланы за бортом - хор имени Пятницкого.
Вдруг Даня заметил, что челюсть друга - Ёпаролайнена начала медленно отвисать, глаза стали круглыми, как пятаки, а недопитый чай из кружки тонкой струйкой полился на палубу.
- Данила, ядрёный пупсик, у нас по палубе медведь гуляет! - ужас в его глазах был самым, что ни на есть натуральным.
Мотористы почти одновременно автоматически потянулись к кнопке авральной сигнализации. Через минуту на мостик вбежал капитан и голый до пояса старпом, молодой и рьяный недавний выпускник Якутского речного училища по фамилии Петухов.
Вид гуляющего по палубе огромного белого медведя никого не обрадовал. Стоило зверю подняться по двум трапам, и он оказался бы прямо у хлипких дверей почти полностью остеклённой рубки.
- Если он сюда доберётся, то всю рубку разворотит, и нагадит ещё. Они это любят, - подал голос Петухов. Четыре здоровых мужика стояли и молча, смотрели вниз, судорожно соображая, что же можно предпринять. Вариант с карабином даже не рассматривался, убийство белых медведей уголовно наказуемо. На соседнем танкере то же заметили медведя. Экипаж «Ленанефти» стремительно отдал швартовы, поднял якорь, и судно отошло, оставив коллег самих решать проблему сохранения полярной фауны. Всё случилось так быстро, как будто это было не большое нефтеналивное судно, а маленькая моторная лодка.
Медведь на палубе задрал морду и начал водить носом по ветру.
- Почувствовал, гад, человечину, - угрюмо сказал Мастер, который жил на Севере постоянно и был опытным охотником. Медведь вразвалочку начал двигаться в сторону трапа, ведущего на второй ярус надстройки.
- Все двери задраены, но если он сюда залезет, то к нам всем песец полярный прибежит, - сделал полезное заключение лесной человек Ёп, тоже не чуждый искусству охоты.
- А давайте ему Петуха кинем, это его потный дух мишка чует, - предложил Данила, имея в виду старпома, который нещадно гнобил практикантов по службе, утверждая своё положение на судне перед питерскими, хотя был младше их по возрасту, и в армии не служил.
Молодой старпом шутки не понял и забился в угол, обхватив руками локатор.
Неожиданно из динамика рации раздался искажённый помехами голос капитана, проходящего мимо буксира, обращённый к капитану СПН-711.
- Валерий Иванович, давай я твой зверинец из ракетницы пугану!
- Ты, что Петрович, мыла объелся! У нас почти тысяча тонн бензина в танках! Ты так медведя пуганёшь, что потом сутки наши потроха багром вылавливать будешь! - закричал в микрофон, разом вспотевший от предложения доброго товарища, капитан.
Между тем медведь всё ближе подбирался к трапу, поводя носом над палубой.
Вдруг на карело-финского лесовика Ёпаролайнена внезапно снизошло озарение.
- Джо, давай за мной в машину! Сейчас мы его причешем! - заорал он на всю Сибирь и рванул вниз по трапу со скоростью торнадо.
Скатившись по узкому трапу в машинное отделение, Дрюня покрутил головой, и, ухватившись за тиски, закреплённые на верстаке, стал пытаться оторвать их.
- Андрюха, они на болтах! - заорал Данила, пытаясь перекричать работающий дизельгенератор.
- Еп, я всё понял! - он схватил в охапку все железяки, что попались ему на глаза: пару ломов, кувалду и разводной ключ.
Дрюня выскочил из машинного отделения на жилую палубу с пустыми руками. Единственное, что было пригодно для его замысла - запасная крышка цилиндра главного двигателя, была слишком тяжела.
И тут он увидел кусок мамонтового бивня, удерживающего дверь каюты в открытом состоянии. Издав индейский победный клич, он схватил его и бросился вверх по трапу в ходовую рубку.
Между тем, михельсон, стоя задними лапами на палубе, уже лежал брюхом на трапе, занимая всю его длину.
Он неторопливо, как будто плавая, двигал поочерёдно передними и задними лапами, пытаясь вползти мохнатым пузом на палубу второго яруса надстройки. Его огромная башка, с двигающимися во все стороны ушами, сантиметр за сантиметром, поднималась над верхней ступенькой трапа.
Карело-финский медвежатник огласил населению план борьбы с супостатом, в нём проснулся пограничник.
- На счёт три, я бросаю перед его мордой железяки, ты Джо, максимально прицельно метни бивень в его череп, а ты Петухов, дави на авральную кнопку и гуди тифоном. Командуй, Валерий Иваныч, - соблюдая субординацию обратился он к капитану.
Охотники встали по номерам.
- Все готовы?....Три!!! - диким голосом заорал Мастер.
Перед мордой медведя с грохотом рассыпались ключи и ломы, как резиновая запрыгала кувалда. Зазвенели звонки авральной сигнализации, раненным слоном загудел воздушный тифон. Данила, размахнувшись, что было сил, запустил куском бивня в медвежью голову с трёхметровой высоты. Бивень гулко врезался в медвежий череп, высоко подскочил, и улетел в мутные воды Восточносибирского моря.
Мишка от нападения сверху со всего размаха ударился носом о верхнюю ступеньку трапа, и на брюхе съехал обратно на палубу. Испуганно подскочил, и, разбежавшись, бросился за борт, только брызги полетели!
- Мужики, пулей вниз, дизеля запускать. Старпом - на якорь! Быстро уходим, пока он не очухался, и своих дружков нами ужинать не привёл! - но все и сами знали, кому куда бежать, и какие ручки дёргать.
Через несколько минут загрохотали дизеля, якорь вполз в клюз, и танкер малым ходом пошёл вперёд.
Все, как-то разом успокоились. Мотористы уселись на камбузе попить холодного компота, и тут Данила увидел буханки непропеченного хлеба.
- Андрюха, хватай буханки, пошли на палубу.
Ребята, схватив чуть прихваченные коркой кирпичи, выбежали наверх. Судно заканчивало делать оборот вокруг большой льдины, по которой вразвалочку брёл обиженный бивнем по башке Умка.
- Вот тебе утешительный приз, косолапый! - закричал ему Джо, и запулил в него тяжёлой буханкой. Две буханки попали в мохнатый медвежий зад, ещё две упали перед его мордой. Мишка обнюхал добычу, поковырял её когтем, потом как-то ловко подвернул под себя задние лапы, сел на них, как маленький ребёнок, и, обхватив передними горбушку, начал её неторопливо грызть.
- А ведь он сейчас вполне мог обедать нами, - вполне серьёзно произнёс Ёпаролайнен.
- Не повезло бродяге, сегодня у него вегетарианский обед, - ответил Кокер, и друзей разобрал нервный хохот, после пережитого стресса.

[MIB]

ПИАСТРЫ
Тут ведь в чем дело - всегда есть пара пистолетов. В шестнадцатом веке они постоянно торчали за поясом. Сейчас же лежат в сейфе помощника вместе с патронами, кортиком, трехлитровой банкой спирта и Корабельным уставом. Нам, гидрографам, эти пистолеты выдали на случай нападения, ха-ха, пиратов. Мы тут поржали над этим, набульбенившись в Бендер-Аббасе, а потом пошли на "Лермонтов", который стоял напротив. Так вот, там над этим смеяться не стали и пить с нами тоже. Сказали, что это довольно серьезно.
- Что серьезно-то? - спросил боцман Петрович. - Пираты?
- Конечно, - ответствовали гражданские, - на нас они нападать не будут, а вот отдыхать на яхте в море Тимор может только круглый идиот или экстремал. Там же до сих пор дикие все. И на некоторых островах, кроме того, еще живут перемешанные с местными японцы, те, что не признали поражения в войне после Хиросимы и до середины семидесятых, таская разваливающуюся форму, отстреливали туристов - и орали при этом "банзай" на полном серьезе. Делать ни хрена не умеют, да и не хотят. Главное имущество - автомат, а у кого есть базука - тот национальный герой. Видели у местного каботажа горелые дыры в надстройках, как будто вырезали куски?
- Видели, - говорим, - удивлялись всю дорогу.
- Нечего тут удивляться. У нас чеченцы. Здесь - малайцы. Там горы, здесь моря. В остальном - один тын: бандиты.
Пьяный Петрович и не предполагал, насколько это больная здесь тема. В день перед отходом во Владик командира пригласили на совещание в местный морской полицейский департамент и порекомендовали дождаться окончания загрузки чёфовского БДК, который тоже шел во Владик. Все-таки, сказали подтянутые арабы в хаки, какие-никакие пушки.
- Да у нас пистолет есть, - сказал кэп, - даже два.
- Ну-ну, - сказали арабы и нахмурились.
Гидрограф проекта номер 860 есть обычный рыбак с высоким полубаком, жилой надстройкой в корме, одним винтом и широким молодецким размахом бортовой качки. Военных на борту трое - командир, помощник и мичман-шаман. Остальные - обычные гражданские люди, простые мореманы, каких в любой стране пруд пруди.
А вот размах выполняемых ГСами задач не лезет ни в какие ворота по сравнению с их скромненькими размерами и ипостасью. Мы можем:
- ставить и снимать буи и бочки (тля, опять потеряли якорь...)
- мерить глубины, течения, параметры воды, все это тщательно записывать, высунув язык, и передавать на землю, чтоб там на основе этих цифирок нарисовали морские карты (если бы кто знал, как и что мы тут меряем, в море бы никто не ходил)
- возить разведчиков с их аппаратурой, просто так или в режиме слежения за врагами (на левой, как правило, раковине авианосца, чтоб было видно число самолетов на палубе: когда кто взлетел, когда кто сел, когда кто промахнулся при посадке - муть и тоска, не говоря уже о диком количестве жирных американских жоп, которые они так любят показывать)
- подбирать спутники и космонавтов (вон, нах, уже утоп почти... глаза одни над водой... кричит чего-то... не могу я быстрее, а тебя без воздуха учили, так подожди минутку)
- ну и всякое другое.
Посмотрите, кого опытные дежурные по рейдам запускают в гавани по штормовым готовностям. Только гидрографов. Считается, что лучше наших командиров с управлением маневрами никто не справится. И это правда.
Есть в Юго-Восточной Азии море с таким названием - Банда. Море Банда. Вот через него, чтобы обеспечить слежение за кокосовой (американской, если кто не знает) авианосной группой нам и предстояло идти в ближайшие сутки.
И вот где-то после трех ночи, в сонном бормотании ночного ходового, пом заметил на экране "Дона" две крохотные скоростные отметки с обоих траверзов сразу.
На удалении двух миль разбудили кэпа. Тот сразу сыграл учебную. Идем дальше, цели - какие-то катера - параллельно, с двух бортов. Может, австралийская береговая охрана? Сомнительно - сколько не пялься в ночь - никаких бортовых огней. Двенадцать узлов, катера, или что это там, их строго выдерживают. Рыбаки? Н-да...
Боцман Петрович притащил на ходовой свой контрабандный "ремингтон" 16-го калибра, набил его патронами и рассказывает всем, что у него там бандитские "звездочки" - связанные капроном крест-накрест картечины, которые при выстреле разлетаются на пол-ладони, не дальше, поэтому уже один удар этого снаряда останавливает милицейский мотоцикл с коляской. Только молодежь напугал, придурок.
И вдруг темноту ночи прорезала белая ракета с левого катера. А с правого сразу ударил пулемет, трассеры защелкали по фальшборту.
- Лежать!!! - заорал кэп и первым бухнулся на палубу, доставая заветный ПМ, - Всем лежать!!!
- Тащ командир, - натужно шепчет пом. - Может, флаг осветить?
- Давай! - опять контрастно громко орет кэп, страшно вращая глазами, - только сам!
- Есть, - и пом выскакивает наверх, включает прожектор и широкой дугой разогнав его по горизонту, падает на палубу, подрубленный бдительным Петровичем - через миг снаряд базуки уносит прожектор в чернь тропической ночи.
А потом вдруг сразу посыпались стекла. Толстые стекла рубочных иллюминаторов. Все сразу.
Потому что в этот самый момент два простых американских пацана, дежурная пара "фантомов" с авианосца, как потом уверял всех глазастый Петрович, "Мидуэй", разом соскочила со звука метрах в двадцати над водой и прямо над пиратскими джонками.
На джонках за неимением стекол полопались перепонки.
Собственно, сразу вслед за этим кокосам можно было улетать восвояси, но садиться на авианосец с полным боекомплектом для них, видимо, западло.
Поэтому хлопцы сделали еще два галса: первый, отстреливая "Зуни", что полностью скрыло джонки за частоколом водяных столбов, и второй, бортовыми пушками уже по головам плавающих среди досок меланезийцев.
А потом, торжественно пройдя вдоль бортов, ушли с набором высоты вправо, и огоньки реактивных струй, быстро уменьшаясь, затерялись среди звезд.
Кэп взял микрофон и прокашлялся.
- Эта, айвори игл, - сказал кэп в тишайший эфир, - зыс ис совьет шип "гээс восемнадцать", овер.
- Итс айвори игл, - раздался в звенящей тишине ходового глухой, как у всех летчиков, вражеский голос. - Ю эс нейви реккоменд юз э бэттл эскорт ту просид тру зис плейсез (хорошо бы вам, ребята, идти здесь под охраной).
- Ага, андестенд, - проговорил кэп, - сенк ю вери мач.
- Желаем вам счастливого плавания, - сказал в ответ другой голос по-русски. Кэп подумал и решил не отвечать. И опять сделалась тишина.
"Брехня" - скажете вы? Пробуйте. Дуйте в те места. Но учтите: кокосы не пасут больше каждый вшивый ГС под советским флагом, подозревая в нем разведчика - флага-то нет, да и ГСы все проданы в частный каботаж. Так что - пробуйте. Не забудьте - в самом верхнем положении переводчика огня АКМ не стреляет. Не забудьте. Это - хороший совет. Желаем вам счастливого плавания.

Сообщение отредактировал MIB - 8.1.2009, 12:04

[Джам]

Спасибо МИБ люблю морские рассказы!

[MIB]

Ну еще тогда один про пиратов, если понравился. Естественно этот рассказ не от моего имени. Пишут эти рассказы бывшие мариманы, которые собираются на сайте "армейские истории". В этих рассказах они не подписываются, поэтому и я также выкладываю их без установления авторства. Там кстати пишут и и серьезные писаки и новички. Там я тоже опубликовывал пару рассказов, но меня эти писаки раскритиковали, я обиделся и больше не стал. Хотя потом один мне сказал, что он сыроватый но довольно интерсный. Если его довести бы до ума, то получился бы очень хороший сценарий к кинофильму.

Пираты
Во время прохождения службы на Тихоокеанском флоте (это было в середине 80-х годов), во время политзанятий, наш заместитель командира по политической части вместо скучных и никому ненужных рассказов о политике рассказывал нам, 18-летним мальчишкам, немало интересного о современных пиратах. Благо, у него самого был богатый опыт боевых столкновений с пиратами. Одна из таких историй, кстати, была посвящена событиям, которые вдохновили "киношников" на создание фильмов "Пираты 20 века" и "Тайны мадам Вонг". После окончания второй мировой войны мир оказался разделен на две части: социалистическую и капиталистическую. Фактически эти два полюса ассоциировались (и вполне справедливо ассоциировались) с двумя крупнейшими государствами того периода - США и СССР. Скрытая вражда между этими двумя гигантами не утихала ни на миг, перерастая время от времени в локальные боевые столкновения (впрочем, у политиков и военных хватило ума, дабы не доводить мир до полного уничтожения). Стремясь распространить свою сферу влияния на как можно большую территорию, лидеры этих двух государств не брезговали никакими политическими или военными средствами. В числе этих средств были и пираты. Джентльмены удачи использовались спецслужбами для нанесения удара по экономике выбранной страны, как предупреждение, что в случае дальнейшего упорства последствия могут быть намного хуже. Как правило, этот намек понимали прекрасно, и страна-жертва шла на определенные уступки. Взамен, пиратам гарантировалась неприкосновенность и содействие в их черных делишках. Вместе с тем, пираты прекрасно отдавали себе отчет в том, что отступничество (куда входило и нападение на суда СССР или США) будет караться немедленно и без проволочек. Несколько операций, проведенных спецслужбами СССР и США против таких отступников, привела к тому, что негласный договор между пиратами с одной стороны и СССР и США с другой, соблюдался безоговорочно до конца 70-х годов 20 века. В конце 70-х ситуация изменилась. Лидерами у пиратов стали новые люди - молодые, голодные и злые. Они не считали нужным связывать ничего незначащими условностями. Они еще не до конца понимали, что <золотые> времена пиратской безнаказанности, когда можно было выпотрошить богатый корабль и свалить свою на других, уже прошли, что с помощью новейших систем наблюдения и связи, спутников-разведчиков и других современных технологий выследить и уничтожить любого из них было лишь делом техники. Последовали ряд нападений на суда крупнейших мировых держав. Ответная реакция не заставила себя ждать. В обстановке строжайшей секретности в СССР была разработана и проведена крупная антипиратская операция (ЦРУ проводило в это же время свою операцию против пиратов и о ее деталях замполит нам не рассказывал). Ядром ударной группы советских кораблей, подготовленных для проведения этой операции, стали специально подготовленные, небольшие торговые суда. Коренным их отличием стало то, что на них были установлены и тщательно замаскированы несколько 100-мм и 76-мм орудий, а также небольшие ракетные установки. В случае опасности, в течение нескольких секунд, орудия и ракетные установки (по команде из рубки) приводились в боевое состояние, а само судно превращалось из беззащитной добычи в грозный боевой корабль. Экипаж этих кораблей состоял исключительно из офицеров спецназа КГБ, морской пехоты и ВМС СССР. Когда все приготовления были закончены, корабли направились в различные уголки планеты, где пираты проявляли наибольшую активность. Прибыв к месту назначения команды приступали к выполнению основной задачи. Схема боя была проста. Как только к кораблю на расстояние прицельного выстрела приближался пиратский корабль, а команда пиратов готовилась взять судно на абордаж, неожиданно для пиратов на облюбованной добыче взвивался флаг ВМС СССР (до этого судно шло под флагом третей страны). Пока ошарашенные пираты пытались понять, что и как, на судне-ловушке приводились к бою орудия и ракетные установки, звучал выстрел и... Дальнейшее, я думаю, понятно. Всего, по неполным данным, советскими кораблями-ловушками в различных регионах планеты было уничтожено и взято на абордаж более 10 пиратских судов. Финальным аккордом операции стало совместное появление советских и американских боевых кораблей (уже настоящих, не суден-ловушек) возле мест наибольшей активности пиратов. Пираты были не настолько глупы, дабы не понять какая реальная опасность им угрожает и предпочли договориться. Несколько пиратских главарей были найдены мертвыми в своих логовах (ходили слухи, что здесь не обошлось без вмешательства разведслужб), нападения на суда стран НАТО и Варшавского договора прекратились. Но КГБ и ЦРУ не успокоились на достигнутом. Периодически, благодаря разведывательной информации, добытой спецслужбами, советские и американские боевые корабли напоминали пиратам о том, что ждет их, если они осмелятся нарушить условия негласного договора. Так, 1981 году советский крейсер атаковал пиратов в Карибском море, уничтожив 2 пиратских корабля. Двумя годами позже советскими боевыми кораблями было уничтожено несколько пиратских кораблей в Индонезии. В 1984 году американским крейсером, все в той же Индонезии, было уничтожено 5 пиратских судов. Но были и случайные победы, когда боевые корабли заставали пиратов во время захвата добычи. При всей малой вероятности, такие события происходили довольно таки часто. В 1981 году, близ Мадагаскара находилась советская военная эскадра Тихоокеанского флота. В одну из темних, безлунных ночей советскими радистами был получен сигнал СОС от французского торгового судна, также находившегося близ Мадагаскара. Радист "француза" успел передать координаты судна и сообщить, что судно подверглось нападению пиратов. Затем связь прервалась. Хотя судно принадлежало к враждебному лагерю, сыграла свою роль морская солидарность и советское командование отправило на помощь французам крейсер и два эсминца - "Быстрый" и "Смелый". Хотя от советской эскадры до французского судна было около 40 морских миль, советские корабли подоспели весьма кстати: пираты, очистив трюмы "француза" от наиболее ценного груза, кассу корабля и карманы команды от наличных денег, как раз пробили в судне пробоину ниже ватерлинии и направились в сторону Мадагаскара. "Быстрый" и "Смелый" начали преследование пиратов (крейсер остался помогать французам), но смогли догнать их лишь в территориальных водах Мадагаскара. Приказы остановиться и предупредительные выстрелы пираты проигнорировали и тогда эсминцы открыли огонь на поражение. Два пиратских судна были уничтожены артиллерийским огнем, а третье судно, получив прямое попадание 100-мм снарядом в машинный отсек и потеряв ход, было взято эсминцами на абордаж. Пираты в ходе этой операции потеряли убитыми более 60 человек, около 50 попали в плен и их дальнейшая судьба покрыта пылью и мраком спецархивов КГБ (хотя из просочившейся информации стало известно, что захваченных в плен пиратов покрывали спецслужбы Германии). В следующем году индонезийские пираты захватили близ одного из островов в Индонезии аргентинское судно, шедшее под панамским флагом. Но пираты не успели насладиться грабежом захваченного судна: на горизонте показались вымпелы двух американских фрегатов, направленных в данный район для проведения разведки. Эта встреча была неожиданна как для пиратов, так и для американских военных. Первыми пришли в себя американцы (что неудивительно) и заблокировали пиратам выход из залива. Командующий американской эскадрой отдал морским пехотинцам приказ готовиться к операции по захвату пиратов. Но пираты к этому времени тоже успели прийти в себя: видя, что крышка люка захлопнулась и деваться им некуда, пираты захватили членов экипажа аргентинского судна в заложники и пригрозили американцам, что убьют их, если те не выпустят их из залива. Многочасовые переговоры ни к чему не привели, и американцы вынуждены были выпустить пиратов (которые прикрывались захваченными заложниками как щитом) из залива. Но пираты опять просчитались. Пока длились переговоры, пока пираты поднимали якорь и шли к выходу из залива, наступила ночь. Воспользовавшись опустившейся на море темнотой американские боевые пловцы из спецподразделения морской пехоты скрытно подобрались к пиратскому судну, проникли на него и в считанные секунды захватили судно, убив нескольких пиратов, захватив в плен всех остальных и освободив заложников. Судьба захваченных пиратов, как и в предыдущем случае, также окутана мраком - ЦРУ тоже умело хранить тайны. К сожалению (а может и к счастью), моя служба на Тихоокеанском флоте продлилась менее года - как раз вышло постановление (многие военнослужащие моего возраста, наверняка помнят об этом постановлении) об увольнении всех студентов высших учебных заведений, обучавшихся на дневных отделениях (я как раз учился в Киевском государственном университете, откуда и был призван в армию) в запас и я, будучи снятым перед самым походом с корабля (а то прослужил бы на подлодке еще не менее полугода), отправился домой. Это, в значительной мере, помешало мне услышать от нашего замполита много других, не менее интересных и увлекательных историй о пиратах современности.

[klofelin]

вот про пиратов то - на злобу дня как раз. счас бы тоже такой фокус провернуть

[MIB]

НЛО, Приказ адмирала Чернавина и Ботя(Было это, сынок, при коммунизме. Мы все тогда Родину любили и рок-н-ролл.)

Боцман второго экипажа. Псевдоним "Ботя". Сугубый профессионал. Абсолютный. За это качество на линейном флоте (в коем, несомненно, находилась наша лодка) прощается многое. В том числе, общее раздолбайство и склонность к пожиранию шила. Необходимо отметить, что сия привычка прорезалась исключительно в береговых условиях и напрочь отрезалась при пересечении береговой черты.
Ботя грамотно и хладнокровно справлялся с такими стремными вводными, как заклинка БКГР на погружение, удерживание лодки на заданной глубине после срабатывания АЗ реактора с потерей хода и т.п. аттракционы, прошибающие у всех присутствующих в Центральном холодный пот на лбах. Необходимо заметить, что фантазия на потенциальные аварии у Кэпа или проверяющих были неистощимы. Аварийная ситуация гипнотизирует непрофессионалов. Т.е. ты понимаешь, что СПЗ (северный пушной зверек) не просто близок, а буквально лижет тебе лицо и лоб, но что необходимо делать в ситуации, тебе неведомо, да и выползание из нее от тебя не особо зависит. Поэтому в такие веселые моменты уголок РТС (КП 1-Р) в Центральном сбивался тесной кучкой вокруг любимого пульта «101 К» и, стараясь не отсвечивать, дабы шумным дыханием не сбить с правильной мысли участников фестиваля, с искренней тревогой наблюдали за мгновенной реакцией Боти на бодрый мат кэпа и вахтенного механика.
Если фантазия вам отказывает, то можно провести некоторую аналогию: вспоминая эти адреналиновые забавы, я понял, с кого мистер Киплинг списывал образ обезьян, собравшихся в потную кучу перед удавом Каа в книге жизни «Маугли».
Но таки вернемся к Боте.
Как известно, всплытие корабля происходит по боевой тревоге, поэтому и первый, кто вылетает за Кэпом на ходовой мостик после всплытия - это боцман. Тут необходимо в скобках заметить, что на поверхности моря у подводников много врагов. Причем разнообразных. В теории они расклассифицированы, и даже даны рекомендации по противодействию (уклонение-уничтожение). Но поскольку в реальной жизни всегда имеется различие между теорией и практикой, мы на теорию забъем и введем новую «практическую» классификацию. Основные «поверхностные» враги:
1. Самолеты, причем, свои же, нашенские противолодочники гораздо более опасны, чем американский или канадский базовый патрульный «ОРИОН»;
2. Надводники. Самые злостные из них - рыболовецкие сейнеры, тоже отечественные, а не из Катманду и прочих Пеньпьянов, которые запросто могут просто стоять без хода (никак себя не обнаруживая) или переться с тралом вдогонку за селедкой на пересечку курса, не соблюдая ни правил МППСС-72, ни каких было правил вообще;
3. Чайки, - обильно срущие на ракетную палубу черного цвета ослепительно белым, исключительно трудноотмываемым дерьмом.
Само собой, любимым и безотказным оружием от всех перечисленных напастей у Боти была ракетница. Нет, неправильно - РАКЕТНИЦА. Она всегда торчала из кармана его канадки, как пистолет за ремнем у героев Тарантино. Ботя палил из нее по любым врагам без разбора беспощадными очередями.
В качестве примера в той истории, когда наши мастера военно-морского дела чуть не потопили пароход (эта опупея пишется давно и трудно - но когда-нить я ее распубликую. Авт.) Напомню финальную часть той воинской части, в части касающейся готовности Боти шмалять из РАКЕТНИЦЫ. Итак: исходная ситуация - пароход аварийно всплывает в наших терводах с глубины 60 м. Ботя, как положено, вылетает спросонья на мостик, там ночь, никто нас не ждал. Минуты через три с криками «здравствуй, жопа, новый год! А что это вы тут делаете?», на нас из-за ночных туч вываливается противолодочный Ил-38. Ботя достает из одного кармана мою записку с устаревшими примерно на пол-суток кодами опознавания, из другого - РАКЕТНИЦУ и навскидку херачит точно в борт самолета «белый-зеленый». При этом, не целясь (!), так как весь погружен в рассматривание букв, которые ночью, в лунном свете видны, прямо скажем, херово. Парни в самолете, оправившись от изумления столь неласковым приемом, сравнивают коды и докладывают в генштаб, - типа, такие дела, обнаружил в рассейских терводах ядреный ракетоносец, ИЧСХ, готов по нему, гаду, оружие применить.

Любил также Ботя пострелять из РАКЕТНИЦЫ по мостикам сейнеров. Прямо по ходовым стеклам. Так сказать, превентивное предупреждение об опасности столкновений. После чего из рубки или от сетей вылетал полупьяный рыбак-морхуил, дико вращая глазами и что-то громко думая про себя о ВМФ вообще, подплаве ТОФ и данной лодке в частности, закладывал циркуляцию во избежание столкновения. Ясное дело, что Ботя заботился в основном о целости гражданского флота и ходе выполнения продовольственной программы страны.

Борьба с чайками. Перед контрольным выходом с дивизионным начальством на борту Ботя несколько дней тратил со своей швартовно-сигнальной бандой на покрытие надводной части корабля черным лаком. Представь себе итог немалых трудов и страданий. Идет себе пароход-красавец, отливает черными боками, пятиметровые лопасти двух винтов вышвыривают в кильватерную струю рыбу. Сотни чаек и прочих бакланов ныряют в воду, обжираясь халявной хавкой. Следом, в благодарность, садятся на ракетную палубу и начинают срать прямо на Ботино творчество. И даже видно, что думают они при этом: как хорошо, мол, люди обустроили питание чаек. Встречная благодарность не знала границ. Ботя вылетал на ракетную палубу и шмалял из РАКЕТНИЦЫ вдоль палубы, устраивая птичкам Армагеддон с перьями.

Андрей, ты помнишь, я тебе про Ботю писал?
Ракетница в руках маньяка?
Так вот, была передача по ТВ «НЛО».
Адмирал Чернавин (очень здравомыслящий подводник) комментировал свой собственный Приказ по Северному флоту и действиях экипажа при наблюдении НЛО. Там много всего разного обсуждалось. В том числе, «квакеры». На сборах гидроакустиков нам регулярно давали прослушивать свежие контакты с этими диковинами. Причем, этот феномен приписывался американской гидрофонии. Нам- то категорически запрещено было с ними баловаццо, а для многоцелевых лодок существовала Инструкция по действиям при контакте с квакерами. Эти-то ребята развлекались с квакерами по полной программе. For example, квакер себя обозначил звуком, ребята по этому пеленгу замандюривают эхо-посылку, он замолкает и через некоторое время выдает ЭТУ же гармонику, только через паузы или модифицированную по частоте. Что это значит?
- Эта сволочь приняла импульс от советского парохода. Без отражения (!) Переработала его и отправила по обратному пеленгу в модифицированном виде!!! Типа поиграем, парни? Сейчас, спустя 20-30 лет, выясняется, что американцы в свою очередь тоже постоянно привозили квакер-контакты, будучи в полной уверенности, что это Советские ноу-хау!!!
В передаче американский адмирал докладывал об этом. Возвращаемся к Чернавину. К 80-м годам уже невозможно было отмахнуться от того факта, что в море систематически наблюдаются НЛО. Не имея РУКОВОДЯЩИХ ИНСТРУКЦИЙ, ПРЕДПИСАНИЙ и НАСТАВЛЕНИЙ, командиры экипажей действовали как положено - просто НИКАКИМ образом не протоколировали этот факт. Нет записи в вахтенном журнале - нет проблем с с особистами. Но при этом на берегу ходили снимки НЛО. После очередного доклада о том, что номерной СКР при контакте с квакером выпустил по нему РБУ, а командир другого намеревался дать по НЛО залп из зенитки, Чернавин на свой страх и риск ввел Приказом инструкцию по действиям при встрече с НЛО. Но только по Северному флоту.
Ты спросишь, а причем здесь Ботя?
Отвечаю.
Год 1982, пароход К-415 после возвращения с БС болтается в районе БП, обеспечивает учения авиации. Задача простая. В надводном положении с тихой грустью (4 узла) ходим галсами 0-180, 90-270.
Т.е. час - на север, циркуляция, час - на юг и т.д.
Время 04.00 местнага (Приморского). Моя любимая смена. Заступаю на вахту на БИПе. В море полная тишина. Волнение ноль, ветер ноль, радиолокационный горизонт почти чист, в удаленном районе единственная цель - на границе экрана «соскакивает» с контакта паром Ванино-Холмск. У «кустов» - полная тишина, бо в надводном положении не слышат ничего. Завариваю кофе. Время 04-15.
С мостика вахтенный офицер Гена Федченко по «каштану» приглашает покурить и посмотреть на «какую-то хулевину». Поднимаюсь на мостик. Темно, видимость полная. Луна и звезды.
На мосту командир, вах.офицер и боцман на рулях. Все задрали головы и смотрят вверх. Смотрю и я тоже.
По курсовому 30, слева над пароходом висят 3 «люстры» с углом возвышения 70. По виду как ромбы с втянутыми внутрь поверхностями. В середине каждой люстры - шар светится бело-матовым светом. Висят неподвижно. Примерное расстояние километра 4, размеры по большей (вертикальной) оси - 300 м, по меньшей (горизонтальной) -100. Цифры ориентировочные.
Форум на мостике в 3-х словах: ... Че за куйня?
Ботя по своему обыкновению:
- Тащщ командир, разрешите я по ним из ракетницы шмальну?!
Гена Федченко:
- ,,,,- внизу, записать в вахтенный журнал....
Кэп обрывает:
- ВЫ ШТО, ОКУЕЛИ!? Отставить писанину. - Мне через месяц в академию поступать. Штобы я, Командир РПКСНа, расписался в том, что НЛО над своим пароходом наблюдал!? Меня же медкомиссия забракует!
Вот так и отреагировали. А все потому, что ПРИКАЗА не было с инопланетянами дружить)))))

[MIB]

Дело было этим летом. Ехали мы с братом Игорем в деревню на выходные, ну, там шашлычок, самогон и т. д. Где-то под Егорьевском в черте населенного пункта, там еще две сплошные, поток идет километров 70-80, и какой-то попутный товарисчь на копейке выехал на встречку и никак не собирался кого-то обгонять, просто может он возомнил себя англичанином. Что делать, пришлось его обгонять еще левее, то есть уже тройной обгон. В процессе этого мы выезжаем прямо на гибддшника, на лице которого появляется совершенно не понравившаяся мне улыбка. Естественно, он нас останавливает. Нда-а, нарушеньице не из приятных - две сплошные, тройной обгон, и 130 с чем-то на радаре. Игорь выходит из машины, далее следует монолог типа "Ваши документы. Почему нарушаем?". Я весь этот монолог слышу по причине открытых настежь по поводу жары окон, Игорь на последнюю фразу отвечает:
- Да баран на дороге попался.
Гаишник, видимо, никогда в зоопарке не был и, вытянув руку в сторону потока, спрашивает:
- Где бараны?
Через мгновение метрах в 10-15 водитель Нивы с прицепом, видимо, посчитав, что вытянутая рука - это приглашение к общению, топит педаль тормоза, в следующую секунду в него вообще не тормозя влетает какая-то классика, прицеп падает и вся эта кавалькада со свистом, скрипом и искрами (оторвавшийся прицеп) проезжает мимо совершенно обалдевшего гибддшника. Игорь не растерялся и сказал:
- Вот бараны!
Я в этот момент находился под сидением, где и пребывал в течении получаса. Гибддшник отдает документы со словами:
- Катись отсюда, мне теперь не до тебя.
Когда мы поехали дальше, я уже смеяться не мог, а мог только хрюкать.

[MIB]

Эта история правдивая. Я ее слышал сам в 1988 году, когда моя подводная лодка стояла в ремонте в громадном доке вместе с авианесущем крейсером Новороссийск в поселке Дунай в Приморье.

НЕВЕРОЯТНЫЙ СЮЖЕТ ДЛЯ ДЛИННОГО РАССКАЗА.
Эта история, приключившаяся с офицером крейсера "Новороссийск", превосходит по своей невероятности все вместе взятые, рассказанные мной до этого. Может быть, она дождётся пера очевидца, который начеркает все несуразности того случая с тончайшими и неизвестными мне нюансами. А сейчас мне остаётся лишь кратко изложить по памяти рассказанное мне моими близкими друзьями "новороссийцами".
Такр "Новороссиийск" в отличие от "Минска" начинал свою "кругосветку" с Североморска, куда вначале прибыл с Чёрного моря. Одному из офицеров на тридцатилетнем жизненном рубеже встретилась пламенная любовь в лице женщины бальзаковского возраста. Неуёмное чувство заставило его, бросив всё, умчаться на завершающее рандеву в Севастополь. Что-то где-то не состыковалось, и офицер опоздал к выходу крейсера. В результате "Новороссийск" отправился в одиссею по всем четырём океанам планеты без одного из своих командиров батарей.
Вернувшийся в Севастополь офицер не вызвал интереса у кадровых органов, так как все личные дела экипажа уже были отосланы к месту постоянного базирования на Тихоокеанский флот.
- Мы тебя прекрасно понимаем, парень, но извини: ты уже не наш, - рассуждали штабисты, мысленно передавая дело раскручивания грубого проступка своим коллегам с другого флота.
Попытки обращения офицера в различные гражданские судовладельческие организации с просьбой подбросить до Средиземки (а там уж я сам как-нибудь!) кроме удивления и сомнений: всё ли в порядке у товарища с головой - заканчивались вежливым отказом.
Время шло, выхода из ситуации не просматривалось. А ведь через десять суток отсутствия офицера в части можно заводить уголовное дело по факту дезертирства. Заняв денег, наш герой совершает перелёт во Владивосток и пытается добровольно сдаться в кадровые органы Тихоокеанского флота. Но понятно, что этого не случилось, иначе бы и писать не было о чём.
- Мы тебя прекрасно понимаем, парень, но извини: ты ещё не наш. Документы на личный состав вашего крейсера ещё где-то в пути.
Пытаясь найти потерянное звено в цепочке этих событий, без которого история тянет на обычную травлю в курилке, я прихожу к выводу, что офицер не предпринимал особо энергичных действий для полной и безоговорочной капитуляции. Понимая, что за опоздание к выходу на боевую службу получит "по самые...", он не оставлял попыток догнать своих и надеялся на какое-то чудо. Но откуда ему взяться, если курс крейсера пролегал уже где-то в районе мыса Доброй Надежды?!
Новые попытки найти оказию для движения "автостопом" в Индийский океан среди военных и гражданских кораблей и здесь оказались безрезультатными. Но вдруг потерявший всякую надежду на благоприятный исход своих героических усилий офицер случайно узнаёт, что в бухте Иванцова острова Русский готовится к выходу в Индийский океан какой-то десантный корабль.
- Дяденьки, я от своих отстал. Меня за это крепко бить будут. Подбросьте до острова Сокотра, век помнить буду!
На десантниках всегда всё выглядело проще. Крейсерская напыщенность там традиционно отсутствовала, несмотря на наличие в соединении кораблей первого ранга. Для кого-то это покажется отсутствием флотской организации, а для нашего героя явилось олицетворением идеалов человеколюбия в суровых флотских условиях:
- Да какие проблемы, братан! Заходи, гостем будешь! Завтра выходим...
Через месяц десантник бросил якорь в точке якорной стоянки у острова Сокотра в непосредственной близости от возвышавшейся громады "Новороссийска". Вахтенный офицер крейсера, узрев в бинокль на подходящем катере своего заблудшего коллегу, лишился дара речи и всё щипал себя за разные места: свят-свят-свят! Подобное состояние лавинообразно обошло ряд должностных лиц, которым необходимо было принимать какое-то решение по итогам этого трагифарса. Конечно, угрозы отдачи под суд, увольнения из рядов - все эти обещания и клятвы лились на голову офицера студёным потоком: вот только придём в базу, так - сразу...!
Проведённые исследования в теории Уставов и военного права привели командиров и политработников к неутешительным выводам. Если делу давать огласку, то многие получат значительно больше приключений на свои начальственные части тела, чем этот разгильдяй, который вопреки всем законам здравого смысла поставил в общем-то героическую точку в этом невероятном спектакле. Случайно встретиться на Сокотре двум кораблям - это всё равно, что одной пулей сбить другую. А иначе ещё бы с полгода пришлось не стоящему на довольствии офицеру нести боевую службу в зоне ответственности Индийской эскадры, тщетно пытаясь найти оказию теперь уже назад на Большую Землю.
То, что дело успешно было сдано в архив безнаказанности, подтверждает дальнейшая служба нашего героя. Должности помощника командира ракетного крейсера и старпома большого противолодочного корабля первого ранга говорят сами за себя.

[KAMAZ]

MIB, а нет у тебя в заначках рассказа про веселого командира АПЛ, который мечтал сделать на своей лодке мертвую петлю и потопить "Энтерпрайз"? Байка про то, как у него почти получилось второе.

[MIB]

MIB, а нет у тебя в заначках рассказа про веселого командира АПЛ, который мечтал сделать на своей лодке мертвую петлю и потопить "Энтерпрайз"? Байка про то, как у него почти получилось второе.

Я посмотрю Радик если найду то выложу. Их так много что я сам не все читал.
Бля нашел и даже несколько. Разные люди один и тот же случай описывают.

КАК ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ МЕЧТЫ
Не знаю, как там звали командира "Энтерпрайза", наша история его не помнит, а только служил параллельно ему в славном подводном флоте Союза Советских Социалистических Республик знаменитый командир по фамилии Мурашов. Знаменитый - потому что знаменитый. И все тут. Даже потом, когда он уже под закат молодости защитил диссертацию и воспитывал в училище будущих Мурашовых, он продолжал оставаться знаменитым.
У каждого знаменитого человека, как и любого простого, есть Голубая Мечта, к которой он стремится всю жизнь. У капитана второго ранга Мурашова их было целых две: мертвая петля на подводной лодке - это раз. И вторая - утопить "Энтерпрайз". Что касается первой, то она так до сих пор еще не осуществлена (хотя, кто его знает, может Мурашов и это сделал втихаря где-нибудь в Марианской впадине, просто достижение никем не зафиксировано). Мне лично высший пилотаж в бездне океана представляется столь же вероятным, как торпедный залп в ванне. Но о торпедах - чуть позже.
"Энтерпрайз" интересовал военного моряка Мурашова по многим причинам. Прежде всего, в настоящем мужчине всегда заложена жажда во что-то из чего-то выстрелить и непременно попасть. Тут спорить не станет никто. А теперь представьте охотника-профессионала, который всю свою сознательную жизнь стрелял только холостыми патронами, и тогда вы немного поймете состояние командира лодки во время боевой службы, когда в аппаратах и на стеллажах торпеды только настоящие! Слава Маринеско и Лунина не давала Мурашову покоя, как любому нормальному подводнику без побочных ассоциаций. И когда американцы спустили на воду свой первый атомный авианосец с бортовым номером "CVN65", капитан второго ранга Мурашов выходил на него в атаку чуть ли не каждую ночь. Мысленно, конечно.
А тут - представляете? - садисты-адмиралы из Главного штаба ВМФ придумывают слежение за авианосной и очень ударной группой вероятнейшего тогда противника, и поручают, разумеется, Мурашову. И в один прекрасный день глядит он в перископ - и вот он, "Энтерпрайз", вот он, сладенький, как на ладошке, и штук пятнадцать всяких разных крейсеров, эсминцев и прочих фрегатов вокруг него - как янычары вокруг Осман-паши. Стерегут, значит, будто знают про существование капитана 2 ранга Мурашова. Вообще-то, наверно, знали: говорят, что на каждого советского офицера старше майора в ЦРУ отдельное личное дело заведено. Если это так, то на Мурашова там - как пить дать - выделен целый шкаф.
У командира хищно заблестели глаза, а правый указательный палец машинально несколько раз нажал на несуществующий спусковой крючок несуществующего дробовика. У-у, гад! - солнышко светит, самолеты с катапульт взлетают, антенны крутятся - и стрельнуть нельзя ни разику. Мир на планете нельзя нарушать. Вот если бы дали из Москвы команду... Хотя третьей мировой войны тоже не очень-то хотелось. Как же быть?
Слежение за вероятным противником подразумевает простую, в общем-то, вещь: держи его, супостата, на прицеле и жди сигнала. Дадут сигнал - топи, не дадут - не топи, терпи, держи и жди, когда скажут топить, или тебя другой сменит месяца через три. Трудная эта охота, скажу я вам, это все равно, что с похмелюги три часа пялиться на стакан холодного кефира или пива, а руки связаны намер-р-ртво... Да и внутри лодки - не санаторий с бассейнами и девочками. Подводная лодка - это же просто-напросто железный бидон, покрытый снаружи толстенным слоем резины. Представили, да? И что, еще тянет в подводники? Во-во.
Одни сутки, другие, третьи... А как хочется влепить! Расписаться, как на рейхстаге, только вместо надписи мелом "Здесь был кап. 2 ранга Мурашов!" - дыру в два трамвая. Вот здесь бы, как раз посередке... даже ночью хорошо видно... А этот гад - нарочно, что ли издевается? - ровно в полночь начал самолеты пускать: взлет-посадка, взлет-посадка, туда-сюда... Огоньки мигают, манят. И капроновое терпение, наконец, не выдержало постоянного трения об ту грань между умственным и физическим трудом, которую ежедневно стирают советские подводники. Капроновое терпение звонко лопнуло, и эхо разлетелось по всем отсекам веером команд. Командир в сердцах звезданул кулаком по столу, разбудив закунявшего вахтенного офицера.
- Хватит, тудыть-растудыть! Торпедная атака! - И весь центральный посмотрел на своего командира с восторгом. - С учебными целями, - добавил Мурашов, несколько охладив пыл экипажа. - Цель - "Энтерпрайз". Ночь, однако, прямо к борту подлезем, хрен заметят.
В центральный вполз минер.
- Учебная фактически, тащ командир?
- Учебная, - подтвердил командир. - Пузырем. Пятый и шестой аппараты освободи.
И представил себе, как американские акустики, а следом за ними и все остальные наперегонки бегут на верхнюю палубу и в панике сигают за борт. Шум воздуха, выплевываемого из торпедного аппарата, не спутаешь ни с чем, а поди, разбери - вышла вместе с воздухом торпеда или нет... На таком-то расстоянии! Командир потер руки, предвкушая приятное. Держись, супостат. Держись, лапочка.
Перископ провалился вниз, в центральный ворохом посыпались доклады о готовности отсеков, и началось общекорабельное внеплановое мероприятие под волнующим названием "торпедная атака".
- Пятый и шестой аппараты - то-овсь!... Пятый, шестой - пли!!! Имей, подлюка!
Шипение, бульканье, лодка немного проваливается на глубину. Мурашов, прикрыв глаза в блаженстве, представляет себе картину, происходящую сейчас наверху... Сейчас бы еще стопочку! Ладно. Не выдержав, командир цедит: "На перископную глубину! Поднять перископ!" Ну-ка, что там? Так...
Глянул в окуляры, повертел, та-ак... нашел "Энтерпрайз", и... мама!..
Нет. МА-МА! МАМОЧКА!!!
- Минер! Минер, ангидрид твою в перекись марганца!!!
- Здесь минер...
- Чем стрелял, румын несчастный?!
- Тащ...
- Я тебя... я... чем стрелял, фашист?!
- Ничем я не стрелял:
- Как это - ничем?!
- А так: мы эта... тут с механиком договорились, что он в момент залпа гальюны продует - звуковой эффект тот же, а заодно и гавно выкинем, две недели ж не продували, сколько можно его с собой возить:
- Сколько надо, столько и будешь возить! (минер недоумевает - почему именно я?) Пересчитать торпеды!!!
- Тащ... а что случилось?
- Что случилось, что случилось... "Энтерпрайз" горит!!! Считай давай, гавнострел-умелец!
Минер пожал плечами и пошел тыкать пальцем по стеллажам: плюс в аппаратах: плюс корма:
А в перископе - картина!!! Глянем?
Ух, горит! Хорошо горит. Не просто горит - полыхает. В темноте здорово видно. Зрелище... Дым, языки пламени, люди маленькими насекомыми бегают по полетной палубе - словом, полный комплект. Доигрался! Долбанули "Энтерпрайз"! Это вам не хухры-мухры. Ой, что будет!.. Особист торчит посреди центрального и все никак решение принять не может - дар речи потерял.
- Центральный минеру! Тащ командир, все торпеды на месте! Я не знаю, чего это он. А что, правда - горит?
- Пашшел!.. Ищи, чем утопил этот утюг, и пока не найдешь...
- Не, ну гавном - это навряд ли: То есть "Есть!": А что, взаправду утоп уже?
- .............................!!!!!!!
Как известно, случайностей на свете не бывает. Каждая "случайность" - это непознанная закономерность. Долго еще бедный капитан 2 ранга Мурашов ломал голову над причинно-следственной связью, соединяющей воедино боевой порыв, пузырь воздуха, фекалии и подбитый авианосец... Долго и напрасно. Потому что все было очень просто: раз полеты - значит, авианосец должен идти с одной скоростью и одним курсом, чтобы летчик при посадке не промахнулся. Он и шел. А тут услыхали пузырь, потом увидали посреди лунной дорожки перископ, ну и сдали нервишки. Вильнул здоровенный кораблик, уклоняясь от "торпеды", самолетик-то и совершил посадку маленько не туда - прямехонько в центральную надстройку авианосца, "остров" называется... Ну, трах-бабах, и все такое прочее, как говорил знаменитый Роберт Бернс. Вдобавок еще и своему крейсеру УРО "Белкнап" в скулу носом влепились. А наши под водой тем временем торпеды считали, обалдев... А все потому, что нет у американцев аппаратуры, которая лодки по запаху фекалий различает. Правда, у нас тоже...
...На пирсе в базе лодку встречал лично командующий флотом. Выслушал доклад, насупившись, а когда командир уже приготовился ко вставлению, выложил ему две звезды: одну - Красную - на грудь, вторую - поменьше - на погон. В добавление к уже имеющимся. И сказал:
- Езжай-ка ты, лучше, Мурашов, в училище. Учи там будущих флотоводцев, а здесь тебя оставлять опасно - чего доброго, еще первую мечту вздумаешь осуществить...
А через полгода "Энтерпрайз" прошел внеплановый ремонт и снова вышел бороздить просторы и пускать авиацию, и снова за ним кто-то гонялся... А он был такой чистенький, новенький, с иголочки, под флагом полосатым, и ничто не напоминало, что не так давно "Здесь был кап. 2 р. Мурашов"...
Ю. Завражный

Сообщение отредактировал MIB - 9.1.2009, 21:16