Ад в раю. "Перу и Боливия: моё худшее путешествие", много БуКаВ Опции

[BladeM9]

Этот пост я взял с одного известного туристического форума. Я думаю автор не будет против, т.к. это очень хорошая поучительная история, она показывает, что не все так гладко за границей как хотелось бы, и красивые фотографии это всего лишь "ложка меда в бочке с дегтем". И не предвиденные обстоятельства могут случится с каждым из нас. Берегите себя.

Пост из несколько частей, просьба не разбивать, команду дам)

Поехали



Давным-давно, блуждая бесцельно по форуму, я наткнулся на одну фотографию.

Там было море. А может и не море – ровная как стекло вода – от края до края – не видно берегов – в ней отражаются облака – а на горизонте эта вода плавно закругляется вверх и становится небом.

А посреди всего этого стоит человек, запрокинув голову вверх и раскинув руки. Он стоит на воде. Не в воде, а именно на. От ботинок в стороны расходится рябь.

Как это снято? И где? Есть в мире такое место, где всё именно так? Не верю.

Боливия – прочитал я. Задумался. А потом отправил фотографию всем своим знакомым.

"Фотомонтаж". Так написали 6 человек.

Вечером позвонил Олилуй. Он был взволнован. – Надо ехать. В ноябре. Чтобы праздники не пропали бесцельно. Я с ним согласен. Праздники не должны пропадать бесцельно. Мы едем в Боливию.

Мы едем в Боливию. Нас 5 человек. Мы летим через Лиму, через Перу. – В Мачу Пикчу! В Мачу Пикчу обязательно! – кричит мне в трубку Олилуй. Никто и не спорит. Мачу-Пикчу и Наска – куда ж без них? Этакая дань проторенным маршрутам – просто чтобы понять, зачем туда едут все остальные люди. А для души – совсем другое..

Перед поездкой я списался с человеком, чей рассказ про Перу произвёл на меня самое сильное впечатление – здесь, на форуме. Его зовут Брухо. Он писал про шамана, который живёт на Амазонке, ему 80 лет, он любит мясо и сахар – поэтому живёт долго, у него 14 жён и 30 детей, и он берёт 7$ в день с любознательных гринго, которым нужен проводник по джунглям. Это как раз то, что мне надо.

Итак, мы летим в Мадрид, а оттуда в Лиму.

В Мадриде, ребята, всё плохо. У нас там отобрали все напитки, которые мы купили в Домодедово в Дьюти Фри. Наши бутылки перекочевали в огромные стеклянные урны, доверху набитые алкоголем – не одни мы такие лопухи, значит. Представляю, какие отличные домашние бары имеют испанские таможенники.

В 7 вечера мы уже в Лиме. Проходим формальности – анкеты, очереди, обмен валюты, и наконец, последний рубеж – рамка на выходе – чудо инженерной мысли – она реагирует на человеческое волнение. Если волнуешься, загорается красный свет, и тебя начинают шмонать – искать причину волнения. Мы все прошли на зелёный.

У нас нет чётких планов и мы ничего не бронировали заранее. Мы хотим осмотреться и на месте понять что к чему - так интересней и – я думаю, правильнее.



Лима.

Выходим, всей толпой набиваемся в одно такси.

– Куда ехать-то? В город, в город гони – мы машем рукой в темноту. Мы и сами толком не знаем, куда. Ладно, давай в самый центр. В старый город. Там разберёмся. Движение на улицах не то, чтобы быстрое, а очень сумбурное – красный свет не очень-то уважают, из левого крайнего могут запросто повернуть направо – при этом если ты сигналишь громче остальных, то ты прав. Остальные водители протестуют, но как-то вяло – каждый из них при случае сделает точно так же.

До отеля мы не доехали – у нас лопнуло колесо – полтонны всё-таки живого веса – водитель нас быстренько высадил и передал по эстафете другому таксисту, который в городе ориентировался примерно так же, как и мы, и мы все вместе ехали, куда глаза глядят.

Отель Виракоча – он почти в центре – на этом его достоинства заканчиваются. Он по праву носит звание худшего отеля из всех, где мы жили, поэтому рекламировать его не буду.

Выходим на улицу. Уже совсем темно, хотя и не поздно. Дождь. Даже не дождь – моросит что-то невидимое и эта морось висит в воздухе. Пахнет жжёной пластмассой. Людей почти нет. Мы идём ужинать.

Здесь я должен сделать лирическое отступление. В Перу есть культовое национальное блюдо. Оно называется "половинка курочки-гриль с картошкой фри" и готовится во всех заведениях общепита, не зависимо от уровня. По вечерам перуанцы – семьями и поодиночке – совершают ритуал: выходят на улицы и заполняют многочисленные кафе-фастфуды. Конечно, другая еда тоже присутствует в меню – всё нереально большими порциями, даже напитки – и те приносят кувшинами. Но всегда и везде "половина курочки с картошкой" – это хит. Есть только одно блюдо, которое может с ним соперничать – это "четвертинка курочки-гриль с картошкой фри". Многочисленные кафешки бьются за клиентов, выставляя в витрине фотографии этих самых курочек с ценником.

Центр старого города. Соборы, площади, колониальные постройки – всё в огнях – и так подсвечено красиво, что прямо-таки хочется пройтись. Ночная Лима стоит того, поверьте.

Заходим в клуб. Всё в полутьме, музыка, тени какие-то непонятные – кроме нас народу почти нет. – Не уходите, - девчонка-официантка хватает меня за руку, - Сейчас будет стриптиз.

Стриптиза мы так и не дождались. Вместо него выступал какой-то мужик с обручем на голове. Замена показалась нам неравноценной и мы пошли спать.



Утро. Солнца нет, и город какой-то тусклый – туман-не-туман – не поймёшь - всё как в полусне каком-то – здесь вообще бывает солнце? – или может рано ещё. Ладно, надо куда-то ехать. Завтракать! В ресторан Роза Наутика. Говорят, он лучший в Лиме – находится в Мирафлоресе, прямо в океане – на сваях. 2-х этажный, с хорошим обзором – если есть волны – сидишь, смотришь, как перед тобой плещутся сёрферы-неумёхи. Едем на такси, и не доехав немного, упираемся в деревянный щит с надписью "закрыто". Подходит полицейский: - Куда едешь-то, в объезд давай. – наш водила опускает стекло: - Туристов везу, - кивает на нас. - В ресторан. – А-а, - лицо полицейского уважительно расплывается, - проезжайте, сеньоры, - он отодвигает щит. – А вы-то куда прёте? (Это он местным, которые уже пристроились за нами.) – Разворачивай оглобли!.. Хорошо быть туристом. Мы выезжаем на берег, прямо к воде. Лима мне начинает нравиться. Пластмассу уже не жгут, и ветер такой приятный с моря тянет. Жить можно, в общем.





За завтраком проходит дегустация писки – местной водки. Олилуй с Димоном напару заказывают разные сорта – нужно понять, что они будут пить на отдыхе. Наконец они определились и старательно запоминают название бутылки. – Хороший напиток – писка, - у Олилуя блестят глаза. – Накрывает качественно и отпускает красиво.

Мы встаём. Завтрак закончен. Пора ехать.

Наш путь лежит в Боливию. На соляные озёра неземной красоты. Та фотография до сих пор не даёт мне покоя. А по пути будут Наска, Мачу Пикчу, Титикака – все знаковые места. Амазонку мы оставили напоследок – пусть впечатления идут по нарастающей.





Итак, мы едем в Наску. Прямо сейчас. Решено. Маленькая автобусная станция. Подходим к кассе.

- Сколько до Наски билет стоит? – 25 солей. – 5 билетов есть? – Есть. – А там спать можно? – Нет, только сидячие. – А получше есть что-нибудь? – Бизнес и высший класс. В 9 вечера отходит, в 5 утра там. – Давайте. – Не, в 9 есть только общий. На 4 часа дня есть бизнес. – Давайте на 4 дня. – Не, я перепутал, на 4 только высший. – Давайте высший. – Но там всего 2 билета. Но есть на пол-второго транзитный рейс – сейчас посмотрю… - Не надо ничего смотреть. Поехали в Крус дель Сур.



Наска.

Крус дель Сур – это автобусная компания. Говорят, она лучшая в Перу. Наверное, это так – особенно если судить по билетам – цены самые высокие.

Вообще говоря, путешествуя по Перу, мы сделали большую ошибку – мы не взяли машину в прокат. Мы теряли много времени на бронировании и покупке билетов, на поиске подходящих рейсов, в бессмысленном ожидании.

Принято считать, что в Перу хорошее автобусное сообщение. Может и так. Смотря с чем сравнивать. Если с автомобилем, то конечно же никакого сравнения. Хотя весь вопрос в том, любите ли вы ездить на автобусе. Я не люблю и в обычной жизни стараюсь на них не ездить.

В Наску мы выехали днём, а приехали в 12 ночи. Нас разбудили прямо перед выходом.

Выходим – темень и соображается трудно спросонья, людей на станции никого, только 3 амигоса сидят

на лавке и ждут кого-то. Кого, интересно, если кроме нас ни души? Стало быть, нас.

В общем, амигосы нас взяли в оборот. Мы уже сидим у них в такси, и нам на выбор предлагают 2 гостиницы. Цена и там, и там – 15 солей с завтраком (5$). Если останемся в одной из них, такси бесплатно.

По рукам. Мы остались в той, где мне улыбнулась симпатичная девочка на ресепшене. Это очень хороший повод остаться, потому что симпатичных девочек в Перу мало.

Перуанки вообще не склонны подчёркивать свою сексуальность – традиционная индейская культура это не приветствует, а уж про их деревенскую моду со шляпками и косичками я вообще молчу.

Но всё конечно относительно. Если вам перуанки кажутся некрасивыми, езжайте в Боливию и вы поймёте, что в Перу как раз всё не так плохо.

В соседнем доме громко ухает музыка – там ночной клуб, и мы идём туда. Публика разная, иностранцы кроме нас присутствуют. Обычная такая клубная атмосфера, и нам не стыдно там танцевать, потому что местные танцуют так же плохо.

Но что-то не так. Минут через 5 понимаешь, что именно. По большому счёту не к кому подойти. И некого угостить напитком.

Я возвращаюсь в отель.

Девушка – та самая – открывает мне дверь – я последний посетитель – все уже спят. – Что, не понравилась дискотека? – Да нету достойных партнёров для танцев. Я за тобой пришёл. Ты любишь танцевать? – Очень. – Пойдёшь со мной? – Нет, - она смеётся и машет головой, - Нет. – Почему? – Хочешь, чтобы меня уволили? Я же работаю всё-таки. – Садись, - пододвигаю ей кресло. – Давай поболтаем. В любом случае это лучше, чем спать.





В 8 за нами заехали вчерашние амигосы. Едем. Маленький аэродром, маленькие самолётики. Нам дают 5-и местный, еле-еле туда помещаемся. У каждого – наушники, через них мы слышим, что говорит пилот. К каждой фигуре мы подлетаем с 2-х сторон, чтобы лучше рассмотреть. Во время полёта думаем только о том, как бы не рухнуть вниз – лётчик закладывает такие виражи, что нам совсем не до фигур. Напоследок он даёт порулить Юрцу (он сидит рядом) и предлагает сделать мёртвую петлю перед посадкой. – Сделай петлю следующей группе, приятель. Адьос.

Да, быстро же мы отстрелялись. Время 9 утра с минутами и у нас в запасе 11 часов до отъезда. Раньше автобусов нет. Попытка улететь на частном самолёте в Куско ни к чему не привела – у них нет лицензии – все полёты в пределах Наски. – Ладно, поехали мумии смотреть. – Сейчас всё сделаем, - наши амигосы начинают суетиться, - едем к мумиям, потом на керамическую фабрику, потом при вас из глины сделают тарелки, потом обзорная экскурсия по окрестностям… - Сколько денег? – 30$ с каждого. – Ты в своём уме? – 30 солей с каждого. – Всё равно дорого. – Но там при вас тарелки будут делать.

Какой-то местный на машине паркуется рядом с гостиницей. – Сеньор, - я подхожу к нему – просто, из любопытства, - а сколько будет стоить съездить мумии посмотреть? – Не знаю, надо у таксистов спросить. – Ну а Вы сколько взяли бы? – Я-то? Он что-то прикидывает в уме. – 25 солей. – Это что, с каждого? – Нет, зачем, с машины. – Ну так поехали? – он кивает: залезайте, мол. Садимся. – Не езжайте с ним, - наши амигосы бегут за нами. – Он не профессиональный гид, - кричат они на бегу, - вашим гидом будет директор кладбища. – Пошёл он в жопу.



В Наске есть один большой плюс – там всегда стоит хорошая погода + 38 каждый день. Мумии чувствуют себя прекрасно. А что касается нас - в 8 утра жары ещё не чувствуется, а в 11 уже хочется нырнуть в тень.

- Искупаться бы. Сколько тут до моря? – До моря далеко. Но тут бассейн есть. Могу отвезти. – Поехали.

Приезжаем. "La pisina Rancho". Закрытая калитка. Звоним и нас пускают за деньги. Бассейн и ресторан под навесом. То, что нужно - раздеваемся там, кидаем вещи – вода прохладная - бассейн в пустыне – это круто.



Дорога Наска – Куско.

Мы едем в Куско. Автобус подан с опозданием на час. – Нагоним в пути, - машет рукой водитель. – Давайте, садитесь. Наши места на 1-м этаже. Каждый из нас что-то купил в дорогу. Это было ошибкой.

Вообще автобус устроен так, что все предметы, куда бы их не положили, обязательно упадут – неважно – висят они, лежат или стоят на полу. Через какое-то время так и происходит и все вещи собираются в проходе – он сделан этаким углублением – и начинают жить своей собственной жизнью. Бутылки – большие и маленькие, ботинки, бутерброды, шапки и куртки – всё это перекатывается и ездит по замысловатым траекториям. Первое время кое-кто пытается отыскать свои вещи и пристроить их куда-нибудь, но в конце-концов они снова падают.

У меня литровый пакет с соком, который я не хочу открывать. Его открыл Юрец. Он сделал всего 1 глоток и лёг спать. Через полчаса пол в автобусе был липким. Вещи в проходе тоже были липкие. Никто их уже не поднимал с пола. Нам оставалось ехать 13 часов.



Ночью Олилуй проснулся от холода. Из окна сквозь щели дуло по ногам. Он был в шортах и шлёпках – все тёплые вещи остались в багаже. Он встал и пошёл по салону – все спали, проводники тоже – он пошарил в темноте по двум этажам – нет одеял. Зашёл к водителям (они ездят по двое) и громко сказал по-русски: - Холодно. – для убедительности он поёжился. – Сейчас отопление включим, иди к себе. (Так он понял ответ.) Никто естественно ничего не включил. Олилуй в темноте дошёл до своего места, сел, обмотал ноги майкой и накрыл их шляпой – других вещей у него не было. Я рядом умирал от духоты. Пахло потом, остатками еды и немного тянуло из туалета. Заснуть было трудно. По полу катались бутылки с Пиской и Инка-колой. Проснулся и заплакал ребёнок. Я-таки открыл глаза. Юрец сидел и не отрываясь смотрел в окно. Губы его шевелились – то ли молится, то ли матерится. Мы гнали по горному серпантину. Под нами была пропасть, а дальше – темнота. Я зажмурился и кажется, уснул.



На рассвете мы остановились где-то в горах. Высоко. За окном висят облака. Мы с Юрцом уже вышли, стоим и смотрим на наших собратьев по несчастью – как они медленно выползают на волю. Им плохо. Их тошнит и шатает. Пожилой англичанин вышел в разных ботинках. Ему всё равно.

Светает.. Вскоре мы понимаем, что остановились-то мы неспроста. Оба водителя суетятся. Один с головой ныряет в мотор. Подходим к нему. – Сеньор, а почему мы не едем? – У нас полетело сцепление. И тормоза. – Мы с Юрцом переглядываемся: кайф! А сколько мы ещё простоим? – Минут 40. – Кайф!!

Отходим в сторону. Стоим, молчим. Холодно, но мы этого не чувствуем. Нам хорошо. Дышим. Воздух такой – непривычно свежий. Если бы тормоза не полетели, всем была бы жопа.



2 дня спустя в Мачу Пикчу один русский сказал нам: - Знаете, парни, какое самое сильное впечатление у меня от перуанских дорог? (они взяли джип в прокат и ехали тем же маршрутом, что и мы.) – Это дорога из Наски в Куско. И он рассказал нам – про озёра в горах, про облака, которые лежат на перевалах прямо перед тобой – про то, как они останавливались ежеминутно и фоткали, фоткали всё подряд.

У нас тоже сильные впечатления. Только эмоции немного другие.





Куско.

В Куско мы приехали уже днём. Идём пешком с рюкзаками на центральную площадь, ищем жильё. Мы заходим во все отели подряд. Отель El Mirador на Garcilaso - там мы остались. По деньгам – 25 солей с персоны. Всё так симпатично, мило, по-домашнему. Хозяйка наливает чай из коки: - Присаживайтесь, сеньоры. – Сеньора, нам некогда. Нужно успеть купить билеты в Мачу-Пикчу. – О, моменто, - она исчезает, и через минуту появляется мужчина средних лет, подходит, здоровается за руку:

- Мачу-Пикчу, говорите? Он берёт листок бумаги и ручку. – Билеты на поезд до Агуас Кальентес, билеты на автобус до Мачу Пикчу, входные билеты в Мачу Пикчу и все обратные билеты, конечно. 150$ с персоны. Гид уже включен. И на такси до вокзала довезу.

Прежде чем ударить по рукам, мы сбегали вниз и из любопытства узнали цену в турфирме. Там было 160. В общем, согласны.

Есть, правда, ещё один вариант. Можно сесть на поезд, но не в Куско, а на одной станции, название которой хрен выговоришь – Олайтайтамбо. Ехать до неё надо больше 2-х часов, и если будут билеты, вы сядете-таки на этот поезд, сэкономив несколько долларов.

Но в здравом уме мы это не пойдём.

Уже почти вечер. В Мачу Пикчу мы едем завтра утренним поездом – билеты у нас в кармане, мы гуляем по городу. Идём на Пласа де Армас – центральную площадь – она есть во всех городах с таким же названием.

Мы гуляем по улицам, заходим в магазины, дурачимся – все, кроме Олилуя – для него шопинг – это святое – он скупает всё подряд – последний магазин перед площадью – там продавщица – девочка такая симпатичная - мы меряем смешные перуанские шапки, хохмим и она смеётся вместе с нами.

Всё, вот она, площадь – собор-красавец, домики с черепичными крышами, люди сидят на лавочках возле фонтана, музыканты со своими непонятными дудками, туристы, туристы, дети бегут, поднимая вверх стаи голубей - кажется, я начинаю любить этот город - ребята разбредаются по площади, а я разворачиваюсь и иду назад – такое чувство, будто бы упустил что-то важное. Захожу опять в тот же магазин: - Сеньорита! Я забыл спросить одну вещь.. – Какую? - она смотрит внимательно. – Есть в этом городе хороший ресторан, куда можно пригласить одну симпатичную девушку? – Си, сеньор, - она улыбается и отводит глаза. Что-то быстро пишет на маленьком листочке.

- Хелена, - она протягивает руку. – Это мой телефон. – А ты до скольки работаешь? – До 10 вечера. – Тогда в 10-15 на центральной площади. – Буэно.

Город вымирает рано. В 12 улицы уже пусты – только одинокие парочки жмутся по углам – наш таксист то и дело высвечивает фарами двухголовые тени. Кстати, в других городах то же самое. И в Боливии тоже. Нерешённый квартирный вопрос выталкивает влюблённых на улицы. А погода-то – совсем не летняя.





Мачу-Пикчу.

Мы едем рано – поезд отходит в 7, и он забит под завязку – на вагон – всего 2 свободных места. Ехать недолго – 4 или 5 часов. Приезжаем в Агуас Кальентес – посёлок в горах, целиком состоящий из маленьких гостиниц и большого рынка.

На станции нас разбирают по гостиницам перуанские тётушки (как у нас на юге, когда приезжаешь дикарём). Мы выбираем гостиницу Эль Мирадор – то же название, что и в Куско, проще запомнить, когда возвращаешься ночью неизвестно откуда – когда города меняются каждый день, визитки отелей в кармане все перемешались – даёшь таксисту – тыкаешь пальцем – а он улицу никак найти не может – а, извини, братан – это вообще другой город – спутал..

В Агуас Кальентес таксистов, конечно же нет – весь посёлок – 10 минут пешком неторопясь – любуясь видами. Хорошее местечко – мне понравилось – погода располагает к тому, чтобы залезть в термальные источники.





Вообще про Мачу Пикчу можно написать коротко: никакие описания и никакие фотографии не передадут того, что видишь сам. Ей-богу, в мире есть места, где нужно обязательно побывать. И когда попадаешь в такое место, понимаешь, ради чего зарабатываешь деньги, летишь за тридевять земель, проклиная автобусы, горную болезнь и всё остальное – то, что потом отходит на задний план.

Мы провели там почти весь день. Ходили, смотрели, слушали, и я всё пытался представить, как тут жили люди – гиды, конечно, всё объясняют – как именно, в деталях, но представить я себе этого так и не смог. Слишком всё это за гранью.





Один маленький совет: приходите в Мачу-Пикчу пораньше – когда всё ещё в росе и тумане и нет солнца. Это место будет раскрываться постепенно, на ваших глазах. Мы вышли в 5 утра и не пожалели об этом.





Снова Куско.

В Куско возвращаемся вечером. Лукас – хозяин гостиницы – встречает нас на вокзале – приятный сюрприз. Едем к нему – тем более что наши вещи там.

Завтра мы уезжаем.

Всё следующее утро занято покупкой билетов. Самолётом из Куско, дальше на автобусе через границу, потом из Боливии опять в Перу, в Лиму, из Лимы в Икитос и обратно.

Мы бегаем между 2-мя агенствами – авиа билеты и автобусные – они оба в центре города – а попутно наблюдаем, как отовсюду на площадь стекаются люди. У них плакаты и они строятся рядами. – Это что, праздник какой-то? – я захожу в толпу. – Нет. Это мирная демонстрация. Народ выступает против правительства.





- Понятно, - я уже почти закончил с билетами. Ещё мне обязательно нужно увидеть Хелену. Захожу в магазин.

Её нет, но есть её подруга. С ней я ещё вчера успел познакомиться. Она названивает Хелене и быстро тараторит: - она едет – не может поймать такси – везде перекрыто – демонстрации. Я жду. Сидим с ней в магазине и болтаем, когда фоновый шум с улицы перерастает в рёв. Девчонка кидается к двери и закрывает засов – не ходи туда – она тащит меня за рукав: они идут бить витрины!

Вот это класс! Я выскакиваю на улицу с фотоаппаратом: где они? Толпа, но уже без лозунгов и старух – у них в руках палки – они быстро заполняют собой улицу. Полиции не видно. Я захожу сбоку и жду – нет, они сворачивают в переулок, наводя ужас на одиноких прохожих и торговцев – захлопываются двери магазинов и окна домов. – Серхио! – я оборачиваюсь – мне машут рукой. Я быстро иду назад: Хелена – да, это она. – Я не могла раньше: всё перекрыто и совсем нигде нет такси – да ладно, ладно, не страшно – ты когда уезжашь? сегодня? – Ну да, через 20 минут. Она расстроена – это видно: - Ты приедешь ещё? – Нет, дорогая. 15-го я возвращаюсь из Икитоса, а на следующий день улетаю домой. Я буду в Лиме всего один день. И одну ночь. Знаешь, что… Прилетай ко мне в Лиму. Билеты я куплю тебе прямо сейчас. – Ну что? Приедешь?

В наступившей тишине подруга закашлялась. Она только что подавилась йогуртом. Хелена краснеет и опускает глаза. – Си, - она говорит это так тихо, что я догадываюсь по губам. – Си.

Она берёт телефон. - Сейчас я позвоню шефу, чтобы он отпустил меня с работы.

Я выхожу на улицу. Там напротив – продажа билетов – 15-го туда, 16-го – обратно – всего-то делов. Я возвращаюсь – она сидит с телефоном в руке, и у неё на лице слёзы. – Мой шеф – очень плохой человек, - тихо говорит она. – Очень.

- Не плачь, - я прижимаю её к себе. – Знаешь, что? Я хочу сделать тебе подарок. Выбери себе, что хочешь. - Правда? Ты не шутишь? (Я очень люблю такие моменты. Приятно, когда у девчонки сияют глаза. И слёзы почти высохли.) – Sergio, что мне больше идёт, - они с подругой наперебой обсуждают это. – Это, конечно, - я тыкаю пальцем наугад – Хелена, у меня мало времени. Такси в аэропорт через 10 минут. А мне ещё до отеля добираться.

– Sergio, - она берёт меня за руки и смотрит в глаза. – Ты точно позвонишь мне? Обещаешь? "Обещания обязывают тех, кто их получает. И они не обязывают тех, кто их даёт"- каждый раз мне приходит на ум эта фраза, когда речь заходит об обещаниях. Но я всё равно позвоню.

Я еду в аэропорт. И времени, как всегда в обрез.



Мы летим на самолёте в Пуно. Вообще надо завязывать с этими автобусами. Они сжирают нереальное количество времени и приносят массу неудобств.

В Пуно нет аэропорта, но есть в Хулиаке – около часа езды. Берём микроавтобус по 10 баксов с чела.

Пуно – город на Титикаке. Больше про него вспомнить нечего. Дальше уже начинается Боливия. Через пару часов мы на границе. Всё очень быстро – минут 15 на всё про всё – получил марку – наклеил - поехал дальше.

Всё. Вот она, Боливия. Берега Титикаки, белые вершины гор, дорога вверх-вниз – всё впечатляет, если бы ни одно "но".

Год назад во время одного из полётов у меня лопнула барабанная перепонка и я оглох на левое ухо. Через месяц вылечил и слух вернулся, но уши стали очень чувствительны к перепадам высот. На перевале в 4000 м я чуть не сошёл с ума. В Ла Пас я въехал в коматозном состоянии – мысль была только одна – лечь, и чтобы меня не дёргали. Гостиницу нашёл Олилуй. По мне – так просто супер - Fuentas называется – в старом городе, рядом с собором Сан Франциско – 10 баксов с персоны – с внутренним двориком и видами с балкона - рекомендую.





На следующий день в городе был карнавал, который я благополучно проспал от начала до конца.



Вообще-то боливийцы не очень-то расположены к веселью.

У них опущены уголки губ, и поэтому лица кажутся немного грустными. Боливийца сложнее заставить улыбнуться, чем например, кубинца. Боливийцу нужно сделать усилие и поднять уголки губ, а у кубинца они уже заранее подняты.

В плане предприимчивости боливийцы совсем не изобретательны. Единственное, на что их хватает – попытаться продать вам вязаную шапку.

И ещё у них есть фишка – всем иностранцам они пытаются втюхать ракушки. Какие-то окаменелые останки моллюсков – они прячут их в ладони и раскрывают с гордостью, подлавливая тебя у магазинов и ресторанов – смотри, гринго, что у меня есть. – Спасибо, я не голоден, - обычно говорю я. – и успеваю уйти, прежде, чем он улыбнётся.



Дорога смерти.

Мы встаём засветло и бежим на завтрак. Мы первые. Тётушка – классический такой боливийский персонаж с косичками - возится у плиты – сейчас всё будет.

Вообще мне нравится, когда на кубинском форуме читаешь иногда: "Задолбала эта яичница по утрам." – это они про завтраки. Мне это напоминает "Белое солнце пустыни", когда Верещагину надоело есть икру. Тут что в Перу, что в Боливии даже если отели меняешь каждый день, завтракаешь всё равно одним и тем же блюдом – повидлом, намазанным на подогретые сухари. И после 2-х недельного путешествия ты уже любишь яичницу всем сердцем.

Быстро съедаем сухари и бежим в агенство. Сегодня у нас важный день. Мы едем по дороге смерти.

Давно я мечтал об этом. "Самая опасная дорога в мире" – есть в этой фразе что-то завораживающее. Особенно когда видишь фотки. Больше ста смертей за год… Или это всё миф?

Мы берём велотур – цены разные - 75$ и 55. Отличия в велосипедах и экипировке. У нас по дорогому варианту: центральный амортизатор, дисковые тормоза, пневмовилка… Вообще-то я тот ещё волосипедист – когда в 8-м классе у меня угнали "Украину", мой стаж вождения закончился.

А на таком велике я вообще ехал первый раз – я так и не разобрался до конца, как там переключаются скорости и поначалу чтобы затормозить, крутил педали назад. Но потихоньку освоился.

Там всё просто. Стартуем с горы с отметки 4400м и дальше – всё время вниз почти – 65км.



Там всё просто. Стартуем с горы с отметки 4400м и дальше – всё время вниз почти – 65км. Из них 30 – по асфальту, а остальное – как придётся. По грунтовке, по гравию, по камням, по лужам – пейзажи вокруг – прямо-таки необыкновенные, правда, ты всего этого не видишь – нужно удержаться за спиной ведущего.





Педали крутить не надо - скорость такая, что крути не крути – всё равно не догонишь собственные колёса. Ускориться можно, только прижавшись к рулю – на хорошем уклоне в ушах стоит свист. Тормозишь тоже корпусом, распремляясь. Если нажимать на тормоз – сразу отстаёшь от передних – и догнать потом – ох, как непросто. Вообще дух соперничества просто зашкаливает – борьба за лидерство очень жёсткая. Хотя, может у нас просто группа такая подобралась.

3-х километровый подъём всё расставил по местам. Наша группа – такая плотно сжатая вначале растянулась по всему подъёму.

Потом был короткий привал и инструктаж – асфальт кончился – дальше пошло всё непросто. Мы разделяемся на 2 группы – быструю и медленную. В быструю, что удивительно, желающих мало. Мы с Юрцом достаём фотоаппараты – эта дорога просто создана для фотографий. Так что скорей всего мы придём последними к финишу. Я только сейчас замечаю, что у Олилуя спустило заднее колесо – сколько, интересно он проехал на ободе? – Не проблема, сейчас сделаем, - гид быстренько свинчивает его. Запаску поставит? – Нет, заклеим. – Так это ж долго. – Долго? Засекайте время, парни, - кричит гид. – на всё про всё ушло минуты 2. Ну от силы две с половиной. – Всё, садись – можно ехать. Олилуй стартует сразу же – группа "быстрых" уже ушла.

Проходим очередной поворот, и я чуть не втыкаюсь в Димона. Он тормозит, и я торможу вместе с ним. Впереди лежит человек. На дороге лицом вниз, раскинув руки. – Олилуй! – у меня перехватыват дыхание – мы подходим, наклоняемся над ним.. – Костя.. - Дима трогает его за плечо. Он в сознании: – Нога, кажись, сломана. Не могу встать. - велосипед валяется рядом.

Всё ясно – вот здесь его начало заносить – 2 глубоких следа от шин по земле, и место – куда его впечатало в скалу по касательной – там вся растительность начисто "срезана" – голое пятно на камне. Всё это промелькнуло перед глазами в один момент, мы пытаемся его поднять – тихо, тихо – он хрипит – нога, его несут несколько человек – в джип не влезает – не закрывается дверь – в микроавтобус – скорее – в госпиталь – мы закидываем велосипеды на крышу – едем.

- Сеньор, подождите, - девушка из нашей группы подходит ко мне. Она бледна как покойник и тихо шевелит губами – у неё очень плохой испанский и я не могу её понять. В любом случае мне сейчас не до неё – тут уже собралась вся группа и каждый считает своим долгом что-то сказать. (Только потом, на обратном пути, я понял, что она просилась с нами, в город – ей просто было страшно.)



Мы едем назад. Медленно. Смотрим по сторонам. Господи, сколько крестов! На обочинах, на скалах и особенно на поворотах – вся дорога в них. По пути туда этого всего не видишь, а сейчас… Олилуй тихо стонет – Андрей с Юрцом держат его, чтобы он не сполз с сидения. – Сколько ещё осталось? Уже скоро, сеньоры. Мы только что миновали перевал. Город уже рядом.

Подъезжаем. Немного петляем – всё, приехали. Больница называется "Клиника Алемана". Через минуту Олилуй въезжает туда на носилках – кабинет на первом этаже – врач, медсестра со шприцем, какие-то ампулы. Всё очень чётко и без суеты.

Приезжает представитель велосипедной фирмы. Он напуган – по нему это видно. Хотя мы и подписывали бумаги – об ответственности и всё такое – но мало ли что? Мы сидим все вместе в коридоре и ждём. Открывается дверь – 2 врача выходят к нам в коридор. Представитель фирмы подходит к ним, но в разговор не влезает – стоит, слушает. Потом идёт к нам: – Ну, что? – Они говорят, что возможно, сильный ушиб с повреждением мягких тканей – сейчас рентген всё покажет. – Не перелом, значит? – мы спрашиваем это хором. – Нет, нет, сильный ушиб. – Слава богу! – мы облегчённо вздыхаем. Пусть отлежится сегодня –у нас ещё рейс в Лиму, а оттуда сразу в Икитос. – Сеньоры, пройдите, пожалуйста, сюда, - врач открывает перед нами дверь. Мы заходим внутрь. Маленькая комната с огромным рентгеновским аппаратом по центру. По стене развешаны снимки. – Смотрите, - он берёт указку, - у вашего друга перелом в 2-х местах (на снимке обломки костей разошлись в разные стороны). Мы сделаем вот что: сюда и сюда – он тыкает указкой - вставим титановые штыри и прикрутим их шурупами к костям. Операция начнётся через 4 часа. У вас есть страховка? - Нет. – Нет? – повисает молчание.

Страховки у нас нет. Никто перед поездкой её не делал. (Несколько лет назад я впервые столкнулся со страховой компанией, пытаясь получить с них денег. Мне это не удалось, и с тех пор я потерял к страховкам всякий интерес.)

- Сеньоры, - врач в раздумьях: - У вас есть деньги? – Да. А сколько будет стоить операция? – Он выходит со мной в коридор: - Сейчас узнаем. – мы идём в бухгалтерию. Женщина в белом халате аккуратно пишет что-то на листке. – Вот, сеньор, - она протягивает мне – там внизу сумма – 5 тысяч 200 долларов – это только операция, без лечения.

Я показываю ребятам листок – конечно, цифра не окончательная – это только начало – мы все понимаем это. – Деньги будут завтра, - Дима забирает листок и складывает пополам.

Уже по приезде в Москву оказалось, что страховка у Олилуя всё-таки была – он её сделал давно, никогда не читал, и что там написано, не знал. Но всё равно это ничего не решило.



Ему подсовывают 2 расписки, которые он подписывает не раздумывая, всё – машина закрутилась – каталка – лифт – Олилуя поднимают на 3 этаж – отдельная палата – идёт подготовка к операции – выйдете все – суета - медсёстры, ампулы, какие-то бланки – у Олилуя звонит телефон – это жена – она ничего не знает, конечно, но.. – У тебя всё в порядке? Голос какой-то… - Да нормально, нормально всё - он старается говорить спокойно, - просто я сегодня весь день катался на велосипеде и очень устал. Я тебе завтра позвоню, хорошо?

Мы ждём в приёмной. Маленький холл с диваном и креслами. Ребята уже спят – выключились почти одновременно – я сижу, читаю.



с собой книжка – "На западном фронте" Ремарка – вот уже 2 года я таскаю её с собой по разным странам (она удобная – маленькая такая), но так и не могу дочитать – некогда. И в этот вечер тоже. Вроде прочёл уже всю, а о чём – чёрт его знает. Мысли все не о том.

Как всё-таки странно устроена жизнь. Совсем недавно ещё мы обсуждали с Олилуем предстоящую поездку – джунгли, шамана, соляные озёра.. Вот уж точно – расскажи богу о своих планах.. Да.. Через 4 часа он выедет на каталке с металлическими штырями в ноге. "Штыри – 2 штуки, шурупы – 5 штук. Итого – 1000$." – это из того бухгалтерского листка – лезет в голову всякая ерунда…

Хлопнула дверь. Мы вскакиваем одновременно. Его медленно везут мимо нас. Он не двигается, но глаза открыты. Персонал быстро расходится. - Операция прошла хорошо, - каждый из них отвечает нам именно так.

По местным меркам уже глубокая ночь. Начало первого. Мы ловим такси. Хочется побыстрее доехать, упасть и забыть этот день. "Операция прошла хорошо" – с этой мыслью засыпать легче.





ЧАСТЬ 3



Понедельник, утро. Мы встаём рано. Уже всё решено.

Мы разделяемся – мы с Димоном остаёмся в Ла Пасе, а Юрец с Андрюхой летят в Перу – всем тут сидеть бессмысленно. Встретимся в Лиме в пятницу в аэропорту и оттуда все вместе домой.

Ребята улетают прямо сейчас и я еду с ними в аэропорт – надо поменять наши 3 билета на более позднее число.

Вообще говоря, во многих аэропортах Перу и Боливии придумана одна идиотская вещь. Весь аэропорт поделен между фирмами-перевозчиками. Там нет единого расписания, нет единой регистрации на рейс, единых правил и графиков работы. Чтобы узнать расписание вылетов на весь день, нужно обежать все авиафирмы, разбросанные по разным углам, собрать отдельно по каждой всю информацию, потом соединить воедино. Либо отстоять очередь в справочную и узнать там. Я сделал и то и другое.

Через 20 минут у меня была полная информация. На четверг и пятницу рейсов на Лиму нет. А если рейсы есть, то нет билетов. Билеты обратно не взяли: - Меняйте в Ла Пасе, в представительстве.

Билетов у меня с собой целая кипа: 3 из Ла Паса в Лиму, которые уже просрочены, ещё не просроченные из Лимы в Икитос и из Икитоса обратно в Лиму. Мы надеемся получить за них хоть какие-то деньги. В представительстве Лан Перу. Ладно, в город, там разберёмся. Кроме билетов есть ещё дела.

Нужно оплатить операцию - перевести деньги из Москвы на счёт больницы и попутно решить проблему с жильём – у нас не оплачена гостиница и нас выселяют. И всё это срочно. В общем, у нас мало времени и куча дел.



Отделений Western Union в городе полно, но деньги выдают только в 2-х. Потому что там есть охрана. Мы встаём в конец длинной очереди – нужно узнать порядок перевода денег. Успеваем пройти до обеда – это большая удача – Дима по телефону диктует в Москву данные наших паспортов - на 10 тыс.$ их должно быть как минимум 2 – к вечеру деньги должны быть. Мы бежим ловить такси – нужно успеть за билетами – их, правда, нет, но могут снять бронь и тогда нам повезёт. Такси не ловится - улица перегорожена – транспорт не ездит – что, опять карнавал? – нет, демонстрация – народ выступает…

- против правительства – знаю, знаю - всё это мы уже проходили в Перу – с теми же лозунгами и портретами Че Гевары – только витрины пока никто не бьёт.





Мы идём пешком. Идти на удивление недалеко – та же улица, только в конце. Вывеска "Лан Перу". Заходим туда. Там важная тётка в костюме. Даю ей билеты и всё объясняю. – Покажите бумагу из больницы, что у вашего друга сломана нога. – У нас нет такой бумаги. – Ну так привезите.

Едем в клинику, проклиная всю эту бюрократическую хренотень. Тогда ещё мы не знали, что эту бумагу у нас будут спрашивать на каждом шагу.

Справку сделали на удивление быстро. Едем назад, в Лан Перу. Та же тётка. – На пятницу билетов нет. – Что, совсем? Есть только на завтра. А потом на воскресенье. Выбирайте.

Что выбирать? Как минимум до пятницы Олилуй не транспортабелен, а в воскресенье уже поздно.

Из Ла Паса вылетов по-прежнему нет, но есть из Хулиаки – того самого приграничного городка рядом с Пуно, откуда мы выезжали в Боливию. Но до него на машине ехать полдня – плохой вариант, надо узнать ещё. Выходим, топаем в сторону турфирм. Звонок на мобильный. Это Юрец звонит из Лимы. Они уже там всё разузнали – билеты только из Хулиаки – но их мало, нужно выкупать срочно.

Бежим бегом в Лан Перу. – Сеньора, нам срочно нужно 3 билета из Хулиаки в Лиму. – 3 билета? Есть. Тут 2 тарифа – дешёвый и дорогой – в полтора раза разница. – А разница в классе есть? – Нет. – Тогда дешёвый, конечно. – Диктуйте фамилии, - она бьёт по клавишам, - готово. – Ну а где билеты-то сами? – Билеты я вам дать не могу, потому что вылет из другой страны. Но в тамошнем аэропорту вы их сможете выкупить. – Но вы же можете выписать электронные билеты! – Нет. Таковы правила. А деньги за неиспользованные билеты? Она не может вернуть деньги – ей для этого нужно звонить в Сантьяго – в центральный офис. А там уже никого нет. Приходите завтра. "Приходите завтра" – вежливая форма фразы "идите в жопу". Завтра будет то же самое – мы знаем это. Все дела в Латинской Америке нужно делать "сейчас". Выходим на улицу – ещё не поздно, и многие офисы продолжают работать. Одна из многочисленных турфирм – двери открыты – заходим. - Нужны билеты в Лиму – пятница, утро, 3 человека. У нас мало времени. – Есть только из Хулиаки. – А вы сможете нам их продать? – они смотрять недоуменно: - Ну если вы нам заплатите, то да. – А ничего, что это другая страна? – Слушайте, вам выписывать или нет? – Да, да. – Тут только дорогой тариф остался. – Так был же дешёвый 5 минут назад. – Так 5 минут назад их забронировали. 3 человека. Мы с Димоном переглядываемся – мы знаем этих 3-х человек. – Снимите эту бронь. – Не могу. В Лан Перу бронировали? Снимайте там. Только поторопитесь, - кричат они нам в спину, - они закрываются через 5 минут. И мы тоже. – мы возвращаемся на полпути: - Выписывайте дорогие. – Много денег потеряете. Может завтра придёте? – Выписывайте сейчас. Как бы всё не потерять.



Вторник.

Мы-таки взяли билеты. До Хулиаки из Ла Паса мы решаем ехать на такси через границу. Останавливаем первого же таксиста: - Знаешь, где Хулиака? – Это в Перу, что ли? – Сколько возьмёшь до туда? – он смотрит внимательно – не шутим? – вроде нет: - 300 долларов. А когда ехать? – Не сейчас - потом – мы направляемся в агенство, где покупали билеты на самолёт, там тоже можно нанять машину - сбиваем цену до 170. Для водителя документов на границе никаких особых не надо. Оплата за день до выезда. Машина – Тойота Королла. Посадим Олилуя на переднее сидение, отодвинем его до упора назад, чтобы ногу вытянул и с божьей помощью как-нибудь доберёмся.



Заходим в Western Union. - Есть перевод? – Есть. – Наконец-то. – быстро забираем и едем в больницу платить. Захожу в бухгалтерию - счёт уже увеличился - на полторы тысячи долларов – за лечение.

Ладно, поехали в отель – нужно поесть и перевести дух.

Заходим в номер и падаем на кровати. Звонок по отельному телефону.

- Sergio? – Да. – Вам 2 раза звонили из клиники. – Чёрт возьми! Что там у них? Поехали! Быстро ловим такси – мы уже выучили этот маршрут – улица 6-го августа, Клиника Алемана. Пожалуйста побыстрее, сеньор.

Вбегаем в палату. Олилуй спит – появляется доктор – давайте выйдем в коридор, есть разговор. Выходим. - Вашему другу срочно нужно переливание крови. У него большая потеря и тяжёлое состояние. – Ну так сделайте переливание. - У него редкая группа – такой нет в больнице. И в Ла Пасе тоже. И вообще в Боливии – так нас уверяет врач. – А что же делать? – Вам нужно сдать кровь.

- Да у нас разные группы! – убеждает его Дима. Врач не слушает, пишет направление. Впрочем, я насчёт своей группы не уверен, поэтому съездить нужно. – А Вы можете позвонить туда и попросить, чтобы нас приняли без очереди? – Я уже позвонил.

Мы едем в Банк Крови. Я представляю себе толпы людей в очередях, которых сдавать кровь заставляет нужда. Позвонил он или нет – но я предчувствую потерянный день.

Подъезжаем – охрана на входе – нас записывают – вот это да! - кроме нас там никого нет. Выходит медсестра – она ни о чём не спрашивает – проходите. Проходим – всё стерильно, быстро – раз и готово. Подождите пару минут. – Какие пару минут? В нашим поликлиниках результаты на следующий день известны, - я пытаюсь вспомнить - Дима пожимает плечами. – Сколько нам тут сидеть? Пойду узнаю. Медсестра выходит мне навстречу: – Да всё уже готово. Ваша кровь не подходит. И вашего друга тоже. Странно, - у неё растерянный вид. Они почему-то все убеждены, что у русских одна группа крови.



Кровь ему всё-таки нашли. Запаянный полиэтиленовый пакет предельно осторожно водружают на капельницу. Мы выходим, чтобы не мешать. День сегодня какой-то особеный. Тепло, и солнце греет как летом. Хотя кто его знает, как тут летом.

Заходим в палату. Да, когда светит солнце, совсем другой вид. На испанское посольство внизу, на горы с домами-игрушками на заднем плане и дворы в розово-красных цветах. "Чтоб я так жил", - так и хочется это сказать, если бы не вид капельницы с текущей кровью по проводам. – Не закрывай окно, - просит Олилуй.

Прохладно, тихо и солнечно. Обычная весна в Боливии.



Среда.

За завтраком мы смотрим новости – экстренный выпуск – беспорядки в Ла Пасе, Сукре и каких-то ещё городах. Но нам не до этого. У нас другие заботы.

Мы едем в клинику. Сегодня нам надо купить Олилую костыли – мы уже заказали их в спец магазине под его рост и вес. Ему назначена женщина, которая будет учить его ходить на этих самых костылях, а в перерывах он должен делать специальные упражнения для ноги.

В палате включаем телевизор - беспорядки продолжаются – они перекрыли дорогу в аэропорт. Ладно, нам бы только до магазина с костылями доехать.



Эти дни стоят как на заказ – тёплые, солнечные – прямо-таки хочется пройтись – и люди на улицах кажутся такими привлекательными.

Вы не поверите, но в Боливии есть симпатичные девчонки. Смуглые грациозные с длинными волосами – настоящие индеанки из фильмов про Гойко Митича. Именно такими я их представлял раньше – давно – до первой поездки в Америку.

Самый верный способ увидеть их в Ла Пасе – зайти в ночной клуб где-нибудь в центре. Там всё, как везде – хорошие (условно хорошие) машины у входа, парни с намазанными какой-то дрянью волосами и эти самые индеанки с подтянутыми задницами в узких джинсах. Куда они все деваются днём? Это было для меня загадкой, пока я не встретил случайным образом одну из них.

Сидим с Димоном в ресторане на Прадо (это центральная улица), ужинаем. Там в меню мы обнаружили национальное боливийское блюдо под названьем "лазанья". Судя по названию, может показаться, что оно итальянское. Но там есть одно "но". Оно почти целиком состоит из курицы. Единственный минус – в нём нет картошки фри. Ну вот, сидим, ужинаем… И тут – та-да-да-дам! – подходит девочка-официантка – как я её не заметил раньше? – может быть сеньоры хотят что-то ещё заказать? – заказать – что заказать? – я не свожу с неё глаз - что-то нужно заказать – а то она убежит – народу много – не до меня ей. Всё, убежала. Сижу, листаю меню. – Сеньорита, - машу ей рукой. Сейчас будет второй заход. Она подходит, и я заказываю вкусных лимонных пирожных с чаем, говорю ей ещё какую-то лабуду – она серьёзна, не улыбнулась ни разу, молча пишет заказ - ну что ж, тогда напоследок я произношу фразу, которая точно её заинтересует. – Сеньорита, - говорю я ей, - а у нас нет денег. - Как это? – она стоит в раздумьи. Я развожу руками. Димон тычет в меню: - И пива ещё, пива вот этого – как там его … (пирожные он не ест). – Ну не то, чтобы совсем нет. У нас есть перуанские соли. Мы только приехали из Перу – не успели поменять. (На самом деле есть у нас и боливианы, только солей – нереальное количество, и куда их девать тут в Боливии – непонятно.) Идём с ней вместе к менеджеру. Тётушка-менеджер не может взять соли, мне-таки придётся поменять деньги. – Сеньора, все обменники давно закрыты.

Она морщит лоб… - Деньги меняют кажется где-то возле Пласа Сан-Франциско… - Сеньора, я турист, и ничего здесь не знаю… (На самом деле я знаю эти места лучше, чем они вместе взятые. За эти дни я обошёл тут все прилегающие улочки, переулки, тупики, магазины, рестораны и клубы.) Всё же я добился своего – хозяйка отправляет девушку со мной – искать обменник.

С нами увязывается какой-то мужик, который слышал наш разговор с самого начала и горит желанием помочь. К менялам привёл нас именно он.

Оказывается валютные менялы по совместительству – продавцы горячих сосисок. Они стоят прямо напротив площади через дорогу и у них всегда можно махнуть деньжат.

Мужик откланивается, и обратно идём вдвоём. Её зовут Габриэла – если коротко - Габи, она студентка и подрабатывает вечерами – без выходных. На улице она совсем другая – мы смеёмся и болтаем как старые знакомые. – Давай поужинаем вместе - смотри, я сказочно богат, - мне дали мелких купюр на 200 долларов и у меня здоровенная пачка денег. Я шучу, но для неё это действительно много – при её зарплате в 40 баксов. Заходим в ресторан, рассчитываюсь, отдельно кладу ей двадцатку на чай – спасибо – и к моему удивлению она несёт её в кассу – машет рукой – до встречи. – Подожди, я подхожу к ней – тётушка-менеджер смотрит на нас, и Габи неловко – Так как насчёт вместе поужинать? – Не могу, я же работаю. – Тогда пообедаем. – она опускает глаза: - Хорошо. – Во сколько? - она задумывается: - В 12 часов Вам удобно? (в ресторане она со мной на Вы). – Удобно.



Она почти не опоздала. Мы встречаемся с ней на Прадо и садимся в такси. – Ну что, покажешь мне город? Куда едем? – Поехали в национальный парк. Здесь недалеко.

Национальный парк – звучит заманчиво. Я представляю себе буйную американскую растительность с обезьянами на лианах. – Габи, а там много животных? – Животных? Нет, не очень.

Через 10 минут мы на месте. Перед нами – пустырь и стройка. Я озираюсь по сторонам. – Сюда, - Габи тянет меня на лестницу – вход там – наверху. Первое животное мы увидели прямо на входе – огромная лохматая собака бросилась на нас, захлёбываясь лаем. – Не бойтесь, - кассирша вышла из будки и отогнала её какими-то палками. – Проходите.

Больше животных в парке не было. Ещё там не было ни одного растения. И земли. Весь парк – от начала до конца был заасфальтирован. Несколько лавочек, детских качелей и ещё какие-то конструкции. Людей там тоже не было, если не считать одинокого торговца убогими детскими игрушками.

- Хорошо здесь, правда? – Габи задумчиво смотрит вниз. – Здесь такой вид на город… - Габи, - я беру её за руку, - поехали отсюда.

Мы едем в ресторан. Ресторан понтовый – в пятизвёздочном отеле в центре города с огромными витринными окнами во всю стену – Габи нравится – она ест курочку с картошкой фри, а я – ещё более худшую дрянь.

Она рассказывает мне про свою жизнь, про боливийские города и почему их тётушки носят такие смешные шляпы. А я ей – про зиму, Сибирь, Москву, про другие страны, где был. Она смеётся – не верит ни одному моему слову. Мы как люди с разных планет – и нам обоим это необыкновенно интересно. Всё, ей пора на работу: - Придёшь вечером?

Да, увидимся за ужином.



С Димоном мы встречаемся в клинике – он тоже только подъехал – ездил куда-то по своим делам.



Олилуй выглядит намного лучше. Капельницу уже сняли.

- Узнай у доктора - он привстаёт на подушках и шепчет мне: - Узнай, чью кровь они мне влили. Может бабки какой деревенской – что у неё там за кровь – кто знает – потом не заметишь как сзади косички начнут расти.

Мы смеёмся – значит дело идёт на поправку.



Предпоследний день.

Наш предпоследний день уходит на сборы. Нам нужны все больничные документы – история болезни, справки, счета для страховой. Ну и вещи конечно собрать. Но это мелочи. Главное – бумаги. История болезни уместилась на одном листе. Зато бухгалтерских – целая кипа. Каждый врач больницы – хирург, анестезиолог и ещё какие-то выставляют свой счёт. Потом всё суммируется. Перед всей этой процедурой я популярно объяснил лечащему врачу, что денег у нас уже нет, и выписанных счетов нам хватит за глаза. Так ведь можно до бесконечности накручивать.

Ещё он предлагают нам ехать в Перу на скорой. Расценки – обычная машина – 900$, не совсем обычная – 1100, и совсем необычная – всё, всё сеньор, дальше не надо. Мы лучше возьмём такси за 170 – мы уже договорились с тем агенством, осталось только подтвердить – в итоге они опускают цену до 170, правда машина будет обычная, легковая. – Мы согласны.

Завтра нам уезжать. Весь сегодняшний день Олилуй должен ходить по коридору, привыкать к костылям. Завтра у него будет трудный день.

Мы входим к нему: - Ну, ты как? – он лежит бледный, говорит еле слышно: - Мне хуже. – сегодня днём он упал в палате. Упражнения для ноги прекратили. – Как я завтра поеду? Помогите мне встать. – Может не надо? – Давайте костыли. – он пытается встать и валится на постель. – Позовите врача.

Зову врача. Он входит, ощупывает ногу. – Выйдете оба. – бежит медсестра со шприцами. Через 5 минут они выходят: - Всё на сегодня. Езжайте, ребята, домой.

Мы едем домой. Документы, справки, счета, вещи в дорогу – зачем всё это? Завтра мы никуда не едем. Мы понимаем это, но надеемся до последнего. Молча собираем вещи. Завтра вставать в 5 утра.



Утро. Ещё совсем темно. 2 будильника срабатывают одновременно. Мы встаём, поёживаясь. Молчим. Нечего в общем-то говорить. Такси уже ждёт.

Мы садимся. Город пустой и сонный – мы долетаем в момент. С замиранием сердца входим в палату – Олилуй уже ждёт нас. Вчерашняя ампула возымела действие – боль прекратилась и он сразу заснул. – Ну что, едем? – Едем! Я зову врача – пусть вколет ещё на дорожку. – 200 боливианов, сеньор. – Хорошо, - я отсчитываю деньги. – А на сколько времени её хватит? – На 12 часов. – Тогда 5 ампул с собой. – Нет, не могу. У нас это запрещено. – Что значит "запрещено"? – мы с Димоном вдвоём наседаем на него. – Нам ещё двое суток до дома. – Сеньоры, это действительно запрещено, но я вам сейчас выпишу эти ампулы, и вы их купите сами, - он быстро пишет рецепт. По дороге тормозим у круглосуточной аптеки – берём ампулы и шприцы. Димон пробивает в кассу и не верит своим глазам: - Как думаешь, сколько они тут стоят? – Что, ещё больше 200? – я уже разучился удивляться. – Ты не поверишь. 16 боливианов штука.

Да, больница – очень рентабельное предприятие.



Перед нашим отъездом с дороги смерти привезли ещё одного туриста с переломами. Вообще, Клиника Алемана с успехом может выступить спонсором этой дороги.



Выезжаем из города. Наш водила – простецкий такой деревенский парень – оборачивается к нам – какой дорогой поедем? А что, есть разные что ли? – Ну да. Есть длинная – через Копакабану, и есть короткий путь – Тапена, кажется. – А этим коротким путём мы точно доедем? Пропускной пункт через границу там есть? – Конечно есть. Поехали.

Доехали на удивление быстро. Весь город забит: грузовики – маленькие и побольше, фуры, легковухи, велорикши – кого только нет. Еле-еле протискиваемся по узким дорожкам – движения, правда, там никакого – потому что все кроме нас стоят. Очередь, похоже, растянулась на весь город. Доезжаем до КПП – водила начинает что-то объяснять – его отправляют оформлять документы. Мы с Димоном выходим из машины. Рядом – фуры одна за другой – водители сбились в кучку. – Давно стоите-то? – Третий день. – Сколько?! – бежим бегом за нашим – он выходит нам навстречу, не говоря ни слова – он уже в курсе, быстро прыгаем в машину, разворачиваемся и едем назад.

- Куда теперь? – В Копакабану. – это обратно, что ли, через Ла Пас? – другой дороги нет. Да-а. – Ты ж говорил, что быстрей будет.. Впрочем, что теперь говорить. Всё и так ясно. Едем молча. Водила рулит с видом побитой собаки, выжимая из машины всё, что можно.

Теперь у нас всё поджато до минут. Дима смотрит на часы. У нас рейс в 4. А сейчас 10. Мы потеряли 3 часа. Ещё относительно рано и дорога пустая. Мы должны успеть. Обязательно должны успеть.

У нас ещё одна проблема – у Олилуя болит нога. Обезболивающее не помогает - тянет связки – не там, где оперировали, а выше – я звоню врачу, он консультирует по телефону, как быть дальше.

Подъезжаем к границе – выскакиваем – мы очень торопимся – и всё проходим в темпе – присутствие Олилуя не требуется – у нас его паспорт и нам верят на слово. Всё – мы готовы – в 15 минут уложились. Где водила? Он ходит как неприкаянный по заколдованному треугольнику – таможня – пограничники – паспортный контроль, его трясут по полной программе – документы на него, документы на машину, данные вводят в компьютер, проверяя по несколько раз – всё жутко медленно. Я уже не выдерживаю, захожу – сеньор, у нас мало времени, можно ускорить все эти процедуры? – Он пытается возразить поначалу, но я кладу на стол двадцатку, и он быстро ставит штамп и отдаёт бумаги.

Теперь надо заполнить анкету – скорее, амиго, скорее. Он берёт ручку и непонимающе смотрит на нас. Вот это да! – похоже, наш друг не умеет писать. Ладно, кое-как вписываем его данные. Доброхоты из очереди принимают участие. Всё, теперь пограничники – как же всё медленно. Их много, они взяли его в плотное кольцо и все вместе что-то доказывают. Я машу ему – давай, заканчивай, время. Он берёт бумаги и идёт к нам. Пограничники не отпускают – держат за руку – подскакиваем с Димоном: - В чём дело? Нам нужно ехать. Все документы в порядке. – Отойди, иностранец, - пограничники тянут его к себе. – Это наши дела. – Кто здесь главный? – один из них выходит вперёд – я беру его под руку. – Пойдём поговорим. – Иди в машину! – ору я водиле, - он стоит растерянный, не знает, что делать.

Я отвожу начальника за угол, на ходу вытаскивая 20 солей. – Этого мало, ещё двадцатку. Дима достаёт деньги: - Открывайте шлагбаум.

Наконец-то – мы бежим к машине – наш олух стоит в окружении других водил и рассказывает им всю нашу эпопею. – В машину живо! – орём мы ему. Он садится, другие водители не расходятся – им интересно, они продолжают теребить его, когда он уже трогается. – На хер пошли отсюда! – они пугливо отскакивают от машины. Что-то кричат ему вслед. Наш поворачивается на ходу, пытается ещё им отвечать. - Езжай, мудила! – от нашего крика он вздрагивает и прижимается к рулю.

Смотрим на часы – мы потеряли больше часа. Это конец. Даже если плюнуть на регистрацию, при любых раскладах мы уже не успеваем на рейс.

Погодите-ка – Дима что-то считает в уме – помните, на границе, когда в Боливию въезжали, время переводили? У них же тут время другое!!! Разница – час! Мы успеваем! У нас час в запасе!



Гоним вдоль Титикаки. Какая всё-таки красота! – эх, жалко у нас нет времени. Впереди Пуно. Но нам не надо в город. Нам нужна Хулиака – аэропорт находится там. Едем. Впереди развилка – куда дальше? Чуть в строне – полицейская машина. – На Хулиаку куда? – мы кричим это одновременно. Один из полицейских идёт к нам. – Документы, - он обращается к водиле. Мы его совершенно не интересуем. – Выходи из машины, - он выходит. – Из Боливии значит? Туристов везёшь? – наш рассеянно кивает, заискивающе улыбаясь. – А вот этот пункт правил ты знаешь? – у полицейского в руках раскрытая книжка правил – там сказано, что то, что он, боливиец, везёт пассажиров по территории Перу за деньги, является нарушением и карается штрафом в размере 3000 солей (1000$) – эту строчку он подчёркивает ногтем. – Плати! – полицейский смотрит на него в упор. – Мне в больнице сказали… Главврач меня попросил… - у водителя дрожат губы… - Три! Тысячи! Солей! – полицейский говорит это громко ему в лицо. – Сеньор, - мы с Димоном наконец-то вмешиваемся, - мы едем из боливийской больницы, у нас человек со сломанной ногой и мы опаздываем на рейс. Нам очень нужно ехать. – полицейский сдержанно кивает. – Сеньоры, к вам нет никаких претензий. Но этот человек нарушил правила. Я не могу его отпустить. – Хорошо. Сколько денег? – Сеньоры, пройдите, пожалуйста к себе в машину. – Дима достаёт калькулятор: - 100, - он набирает цифры. Долларов. – полицейский машет головой: - Нет. – Да что вы этого мудака слушаете?! - Олилуй орёт через открытое окно. - Выкидываем вещи и ловим другую машину! Где мои костыли? – я открываю багажник и начинаю выкладывать сумки на дорогу. – Стойте! Сядьте в машину, - полицейский начинает нервничать. Дима голосует, пытаясь поймать попутку. – Хорошо, - он сдаётся, - давайте деньги. - А на Хулиаку куда ехать-то? – собственно, с этой фразы всё и началось. – Сейчас покажу, - полицейский переходит дорогу и садится на мотоцикл, - за мной езжайте. Мы гоним за ним. Нас все пропускают – это приятно – хотя, конечно, дороговато. – Всё, - полицейский останавливается и машет нам рукой, - дальше сами. – Козлина. – Олилуй сплёвывает в окно. Мы потеряли 20 минут. Сколько у нас осталось? Дима смотрит на часы: успеваем впритык – прямо к рейсу – на регистрацию уже нет. Ладно, гони! Мы уже въехали в Хулиаку и сразу увязли в её узких улочках – мы теряем драгоценные секунды на светофорах, судорожно выкрикивая из открытых окон: - Где аэропорт? – Туда! – Далеко ещё? – Нет, рядом.

У нас самолёт в 16-05. Сейчас без 7 минут 4 – 12 минут до отлёта. Я держу наготове паспорта и билеты – через 10 секунд мы будем на месте – я готов к броску. Пока я буду проходить регистрацию, Дима должен выкатить Олилуя на кресле-каталке и пройти внутрь на посадку.

Всё. Приехали. Я выскакиваю на ходу и бегу к стойке. – Сеньора! У нас рейс через 10 минут, - на меня – ноль внимания. Сеньора занята какой-то скандальной тёткой, которая сдала багаж и не хочет платить за перевес. У тётки рейс через 2 часа, и меня это бесит больше всего. Всё. Наконец-то тётка сдалась. Моя очередь. Сеньора – хотя нет, сеньорита – она улыбается мне, забирает билеты и опускает в прорезь аппарата один за другим – регистрация идёт автоматически. Всё чётко, никакой суеты – я ещё не могу перестроиться – я пытаюсь улыбнуться – и чувствую, как меня начинает отпускать изнутри – краем глаза замечаю, как Дима вкатывает Олилуя на каталке. Я машу им рукой – всё напряжение сегодняшнего дня, нервная дрожь, волнение – всё это улетучивается с каждым выдохом… Мы успели. Успели. Мысленно я уже в пути.

- Сеньор! – девушка у стойки возвращает меня из мира грёз. – Я не могу зарегистрировать последний билет. Не знаю, в чём дело, - она зовёт старшего. Он появляется тут же – в белой рубашке и новенькой форме – персонаж с рекламного плаката, смотрит в компьютер: - Сеньор, компьютер заблокировал ваш билет. – Почему, с какой стати? - Потому что вы опоздали на регистрацию. – Что за чушь? А те 2 билета? – он смотрит уже зарегистрированные билеты, сверяет с паспортами – он немного растерян. Я смотрю на часы – до отлёта ещё 5 минут и мы успеваем. – Чёрт с ним, с билетом. Проведите нас так, - я не сомневаюсь, что он сможет – это же Латинская Америка в конце концов. – Я не могу. – Что? – Я не могу вас провести. Таковы правила. – С нами инвалид – вот, посмотрите, - я показываю на Олилуя. Он не может передвигаться быстро, поэтому мы опоздали. – Хорошо. Ждите здесь, - он исчезает, и у меня очень плохое предчувствие. Даже не предчувствие – я просто не могу поверить, что вся эта гонка была напрасна. В голове быстро прокручивается весь этот сегодняшний калейдоскоп… Нам не хватило каких-то секунд. Нет, не верю. – Не верю. Вот он! – я иду ему навстречу. – Сеньор! –он подходит ко мне, - Рейс закрыт. – я открываю рот – не знаю, что сказать – я начинаю шарить по карманам – сколько у меня с собой денег? – сейчас… - Сеньор! У нас следующий рейс через час.

Я смотрю на часы – сейчас начало пятого. В 11 вечера у нас вылет из Лимы в Мадрид. Вылет через час и лететь часа 2 от силы. Мы по-любому должны успеть. – А места? Места там есть? – Я посажу вас по вашим билетам. –Точно? – Подождите пока вот здесь. – уже вовсю идёт регистрация и он занимает место у стойки.

Я стою и жду. Минут через 10 я понимаю, что я не один такой. Рядом со мной целая группа на подсадку – стоят, как и я, переминаются с ноги на ногу. – Сеньор! – я подхожу к стойке, - Когда мы сможем пройти? – Как только пройдут все с билетами. – Так мы тоже с билетами. И они уже у вас лежат – я киваю на стойку – и багаж тоже. Он озадачен – не знает, что делать. Очередь движется, я не отхожу – стою сбоку. – Эй! Долго мы ещё будем ждать? Ты что мне говорил? – он отводит глаза. Ко мне подходит охранник и встаёт рядом. – Сеньор, - я сдерживаюсь изо всех сил и меняю тон: - Можно с вами поговорить? – я осторожно вынимаю из кармана деньги – так, чтобы он видел а другие нет. Он видит, но не выходит – смотрит всё время в сторону. Я жду – время идёт – сейчас закончится регистрация – я подхожу к стойке вплотную и говорю – чтобы он услышал: - У меня с собой 800$. Они твои, если мы улетим этим рейсом. Он смотрит на меня, потом уходит в комнату – сразу за стойкой – дверь открыта – я вижу, как он звонит кому-то по телефону. – Нет, - он машет головой, не выходя из комнаты. – Нет.



Я стоял и ощущал абсолютное опустошение. Я всё ещё надеялся до последнего – там был ещё один рейс, сразу после этого – другой авиакомпании, я бегал в справочную, что-то узнавал, что-то говорил, предлагал деньги, но в глубине души я понимал, что это – конец. Мы не улетим сегодня. Но даже не это давило на меня. В конце концов всё ведь можно списать на обстоятельства. На что ещё обычно списывают собственное бессилие? Но был один момент, который тяготил меня больше всего - я до конца не мог поверить, что не смог разрешить ситуацию. А ситуация-то ясная. Я всегда слишком верил в волшебную силу наличных. Уж в Латинской Америке-то особенно.

(Потом нам говорили, что наш 3-й билет был продан кому-то – из тех, кто на подсадку. Именно поэтому компьютер его заблокировал. А остальные 2 ещё не успели продать – потому что приехали мы. Поэтому их старший и прятался от меня.) Ладно, это уже не важно.

- Сеньор, - ко мне подходит девушка – та, что регистрировала наши билеты. - Сеньор! Я забронировала вам билеты на завтра, на такое же время. – Какое завтра! У нас вылет в Мадрид через 6 часов. Вы понимаете это? - Сеньор, послушайте меня! У вас нет шансов улететь сегодня. Но вы можете успеть выкупить билеты на завтра. В нашем представительстве, в городе. Вот адрес, и здесь ваша бронь. Если вы не сделаете этого, то и завтра не улетите. Представительство закроется через 40 минут.

Всё. Ждать тут больше нечего. Я хватаю у неё бумажку с адресом, на ходу объясняю Диме ситуацию и бегу к такси. – По этому адресу! Быстро!

Мы едем по городу. Уже начинает темнеть и идёт дождь. Всё, вот она, контора. Я выхожу – меня уже ждут. Диктую фамилии – и о чудо! – нам меняют билеты – почти без доплаты. Все наши предыдущие билеты сгорели – без всякой компенсации. Ну вот – всё готово – даже время ещё осталось до закрытия. – Сеньора, а как нам теперь в Москву улететь? Сеньора ищет. Есть вариант – через Сантьяго и Сан Пауло на послезавтра по 6000$ за билет – бизнес класс. Почти 2 суток в пути. Нет. Олилуй там сойдёт с ума от 3-х пересадок. – Ладно, спасибо. Может в Лиме что-то будет. – Подождите, сеньор. Есть вариант. На послезавтра. Но там не бизнес класс – обычные места только. А у вас же инвалид? – Давайте обычные. – С вас 4700$. - М-да. Сеньора, у меня нет с собой денег. (Я вообще сомневаюсь, есть ли они у нас.) Хорошо. Выкупите завтра до обеда. Я поставлю на бронь.

Пора ехать. Уже совсем темно. И похолодало здорово. Дождь так и не перестал. Хватаю такси: в аэропорт, побыстрее. Хотя тут ехать-то всего ничего. Не доезжая 200 метров мы упираемся в шлакбаум. Что за чёрт! Выхожу, пытаюсь его поднять – руки скользят – не видно ещё ни хрена. – Он закрыт, закрыт, - кричит мне таксист. – Аэропорт уже не работает. Хватаю мобильный – не работает – проклятье! – везде же работал – горит выбор сети – всё никак не выберет. Впереди что-то светится. Иду туда. КПП – там 2 охранника дрожат от холода – что они тут делают – не понятно. – Ребята, у меня там друзья в аэропорту остались, откройте шлакбаум, дайте проехать. – Шлакбаум открыть не можем, сейчас покажу, где можно в объезд. Мы топаем под дождём. Показывает рукой – вон там, справа. Машина въезжает в серую жижу. Она плывёт по брюхо в грязи – если он сейчас увязнет, это будет номер. Нет, выбрался. Аэропорт в темноте похож на огромный склеп. Я захожу внутрь. Света нет, гуляет ветер, какие-то обрывки газет… Посередине зала в инвалидном кресле сидит Олилуй. Дима стоит рядом. Они молчат. Больше никого нет. Мне вдруг так грустно стало.. Стою, смотрю на них… даже не знаю, что сказать. – Мы звонили тебе, у тебя телефон не отвечает. – Ребята, поехали в отель.

Ещё там, в у авиакасс, пока выписывали билеты, я успел обежать пару отелей – нет нигде номеров на первом этаже. На 2-й Олилуй, понятное дело, не дойдёт. Ладно, найдём что-нибудь.

Пока едем, они вкратце рассказывают мне, что да как. Звонили Юрцу с Андрюхой в Лиму – предупредить, чтоб не ждали – у них наши билеты до Москвы – поменять они их не смогут – нет мест на ближайшие дни.

В аэропорту у Олилуя разболелась рана – действие препарата кончилось. Когда боль стала невыносимой, Дима отвёз его в туалет, где он через штанину вколол себе ампулу в ногу на глазах у обалдевших случайных свидетелей.

Мы уже приехали. Таксист привёз нас в отель, где есть лифт. Наш номер на 2-м этаже. До лифта 10 шагов. Олилуй берёт костыли, но не может идти. Он очень ослаб. Мы сажаем его на стул и заносим в лифт. Ещё 5 шагов до номера. Всё! Олилуй добрался до постели. Наверное, всё это время он мечтал именно об этом.

Наконец-то можно рухнуть и забыть это всё как страшный сон. Но чувство голода не даёт нам уснуть и гонит в поисках пищи под дождь – ресторан в отеле уже закрыт – повар уехал домой.

Последний раз мы ели… когда же? Вчера! Выходим на улицу. Темно и пусто – не у кого спросить. Идём наугад, сворачиваем за угол – там горит свет. Около этого дома толкутся люди – входят, выходят, пиво пьют. Заходим – так и есть – чутьё вывело нас правильно – огромный зал – длинные деревянные столы и лавки - сидят люди и молча едят.. С трудом находим свободные места. 2 человека рядом с нами выглядят как завсегдатаи ночлежек. Но нам плевать. Мы голодны и готовы съесть что угодно – даже курицу с картошкой фри. – Ха! А у нас ничего другого и нет. – берём 3 порции – Олилую заворачивают в пакет.

Выходим. Спать, спать, спать. Мы ускоряем шаг. Наш отель совсем рядом, за углом. Из темноты навстречу нам отделяется фигура – мы и не видели, что там кто-то есть. Человек с бутылкой в руках делает характерный жест этой самой бутылкой об стену и превращается в персонажа фильмов про блатных с розочкой в руке. Но он слишком пьян, чтобы быть опасным. Мы идём мимо, и он что-то орёт нам вслед.

Заходим в отель, взлетаем наверх и падаем на кровати.

ВСЁ! Этот день закончен! Что нас ждёт впереди? Сейчас об этом думать не хочется.



ЧАСТЬ 5



Я просыпаюсь рано. Ребята ещё спят. Быстро собираюсь и выхожу на улицу. Сегодня в Хулиаке светит солнце. Надо сказать, что оно совсем не гармонирует с этим городом. Хулиака – худший город из всех, что я видел за эту поездку. И он полностью оправдывает своё название.



Сообщение отредактировал BladeM9 - 31.3.2013, 21:25

[BladeM9]

Я иду звонить. Должен вам сказать, что здесь на редкость дешёвая связь. Я сделал 15 звонков и проговорил больше часа, отдав за это какие-то совершенно смешные деньги.
Возвращаюсь - Дима уже ждёт, пора выкупать билеты. Считаем наличность – всю, что у нас есть. Мы складываем всё в одну кучу – соли, доллары, плюс деньги ребят (перед отъездом Юрец с Андрюхой скинули нам свои денежные остатки). Около пяти тысяч. Должно хватить – там же ещё сборы. Хватает – почти под ноль. Ну да ладно – нам бы только долететь – там что-нибудь придумаем.

В аэропорт мы выезжаем за 2 с половиной часа. Заходим. Нас тут уже все знают. И на удивление хорошо относятся. Вообще я заметил такую вещь - все, от кого ничего не зависит, относятся к нам очень хорошо.


Девушка – та, что регистрирует наши билеты, выходит из-за стойки, берёт коляску с Олилуем и сама везёт её к трапу по лётному полю. Никаких досмотров нет – нас пропускают так. В самолёте нам выделяют места в первом ряду, согнав каких-то пассажиров (впрочем, они и не против). Там много места и Олилуй может вытянуть ногу. У Димы сосед – перуанец, говорящий по-русски (то ли работал у нас, то ли учился). После бутылки писки, которую Дима предложил за знакомство, перуанца развезло так, что он не смог встать при приземлении. Будучи ещё во вменяемом состоянии, он посоветовал нам "самый лучший" отель в городе. Едем туда.
Большая оживлённая улица San Juan. Гостиницу видно издалека. Заходим: - Мест нет. – Нет? А где есть? – Дальше по улице – там ещё несколько отелей – что-нибудь найдёте. Заходим ещё в 2 отеля – тоже нет мест. Мы разделяемся с Димой – один по правой стороне, другой по левой – мы заходим во все отели подряд, Олилуй на такси едет за нами следом. Мест нет нигде. Мы садимся в такси. – Найди нам, амиго, гостиницу, где есть места. Мы сворачиваем в переулки, въезжаем в квартал одноэтажных домов и останавливаемся около каждого отеля. Мест нет. Нигде. Что за чёрт! Нам уже хоть куда - У Олилуя разболелась нога – пора колоть обезболивающее – ладно, - таксист делает жест рукой, - знаю я одно место. Подъезжаем – 2-хэтажный домик за оградой. Звоним в звонок – выходит хозяин: - Есть места? – Есть! Вас трое? Заходите. – Заносим вещи. На наше счастье есть номер на 1-м этаже. Нам везёт, и это очень подозрительно. Номер одноместный, Олилуя размещаем там, а сами берём 2-х местный на втором.
Всё вроде в порядке – душ, горячая вода и номера нормальные. Смущает только один момент – девчонки. Они выходят из номеров, подмигивают и быстро исчезают. Они молоды и страшны – даже для перуанок. Проститутки! Вот это номер! Мы попали в бордель!
Они цепляют клиентов на улице – прямо на углу, перед отелем. Проходят на ресепшен, там клиент расплачивается и получает стандартный набор – бутылку Инка-колы, пачку печенья и презервативы.
Вечером, когда идёшь по коридору, из номеров слышны стоны и скрипы. Ощущения очень своеобразные.
Если кому интересно - отель "Habano" - на Cesar Vallejo, рядом с олимпийским комитетом Перу.

Мы идём на ужин. Уже знакомая улица San Juan. Народу – не протолкнуться. Такое ощущение, что всё население Лимы пришло именно сюда. Спасайтесь, куры! И картошка фри. Все кафешки забиты – еле находим места. Здесь, конечно, не Хулиака - музыка, цивильно одетые люди, девчонки улыбаются – даже не хочется уходить. – Ну всё, - Дима встаёт. – Я иду спать. И Олилую еду отнести нужно. – А я пройдусь, пожалуй.
Нет, всё-таки ночная Лима – это что-то. Днём этот город как будто мёртвый. А сейчас – совсем другая энергетика. Я иду по улицам, разглядывая людей, захожу в клубы, кафе, казино.. Кстати, о казино. Многие перуанцы приходят сюда просто потанцевать – это при том, что там нет танцполов. Танцуют прямо между игральными автоматами.
Я двигаюсь в сторону дома. В наш район ночь приходит раньше – магазины закрыты и огни уже не горят. Звоню в звонок – заспанный человек открывает дверь. Захожу, поднимаюсь наверх. Тихо. Спят что ли все? Девки, спите? Нет, не все – кровати кое-где поскрипывают. Ладно. Всем спокойной ночи. Завтра у нас трудный день. Я чувствую это.

Утро. Мы просыпаемся рано, как всегда. Олилуй ещё спит. Быстро завтракаем в пустом кафе, берём такси и едем в Western Union – получать очередной перевод – у нас нет ни копейки, а нам ещё за отель платить, сувениры, да и мало ли что ещё может быть.


Город пустой – воскресенье, и видно ещё очень рано по местным меркам – мы едем на рынок, на Аве Мария. Там их несколько – этих рынков, вдоль дороги – справа и слева – мы уже были там две недели назад - в наш первый день. Ковры из альпаки, пончо, смешные перуанские шапки – у нас целый список. Заходим – ни души. Ни покупателей, ни продавцов – почти всё закрыто. Что за чёрт! – Воскресенье потому что, - объясняют нам охранники. - Кто ж на рынок в воскресенье ходит! Завтра приходите. Но несколько торговцев всё же присутствуют. Везде нас встречают как родных - кроме нас других посетителей нет.
Приезжаем с покупками. Быстрые сборы, мы почти готовы и у нас ещё куча времени. Олилую нужно принять душ. – А тебе ногу разве можно мочить? – Ногу нельзя. Нужно её замотать чем-то.
Вообще душ для Олилуя – очень непростая процедура. Вход в санузел сделан ступенькой вниз. Кафель мокрый, и на нём скользят костыли. Мы стелим на пол простыни и пододеяльник, чтобы он не грохнулся там и страхуем его.
Дима помогает Олилую заматывать ногу. Всё. – он разглядывает конструкцию душа: - А как эта хрень включается? Там горячей воды нет, но есть водонагреватель – пластмассовая насадка на кран – такие у нас на дачи многие ставят. Открываем воду, включаем его – вода потихоньку начинает греться, и тут – лёгкий хлопок, запах горелый пластмассы и дым. – Блядь! Что это за херня? – Не трогай ничего! Током шарахнет! – у меня дома уже было так – много лет назад. Выскакиваю в коридор: – У нас водонагреватель в душе сгорел. – администратор идёт проверять щиток. Я иду с ним. - Везде вырубило или только у нас? – Не знаю, посмотреть надо.
На первом этаже 2 номера – один – Олилуя, другой – напротив. Мы идём туда. Администратор дёргает дверь – закрыто. Закрыто изнутри – характерные стоны и скрип. – Откройте, - администратор стучит в дверь. – переполох, топанье босых ног с той стороны: - Вам чего? – Вы скоро там? Тут инвалиду в душ надо!
Через пять минут их уже нет. Заходим. Включаем душ – не работает нагреватель. Чёрт возьми! Зря только их выгнали из номера.
- Эти водонагреватели – они всё время ломаются. Но вы не беспокойтесь. Сейчас электрик приедет и всё починит. – А сейчас – это когда? – Ну, до вечера точно. – Мы не можем ждать до вечера. У нас самолёт..
- Что? До какого вечера? – Олилуй слышит разговор через открытую дверь – он уже дошёл до кровати. – Вы охерели, что ли? Я что тут, голый до вечера сидеть должен?! Я вам сейчас устрою! – в комнате падает мебель. Одеяло и подушки летят в дверь. Пульт, ударившись о стену, разлетается пластмассовыми осколками. До телевизора он не может дотянуться - Дима вовремя выхватывает у него костыли. – Суки! Я у вас тут всё разнесу! – он шарит руками в поисках предметов – всё напряжение этих дней выплёскивается у него в этот приступ отчаяния. Администратор всё слышит, но войти не решается. Я выхожу в коридор: - Слушай, приятель, у тебя есть чайник? – он испуганно кивает. – И таз. – он готов на что угодно, лишь бы всё утрясти мирно. Нам тоже не светит провести остаток дня в полицейском участке. Я заношу всё это в номер. Олилуй, матерясь, встаёт с кровати и начинается всё заново. Долгий путь к душу. Дима страхует его. Я грею воду в чайнике, потом всё это в таз, разбавляем холодной и всё по-новой. Стук в дверь: это – администратор: - Сеньоры! Звонил хозяин отеля. Он сейчас едет сюда и сам починит электрику. – Пусть твой хозяин, - Олилуй орёт, перекрывая шум воды, - пусть твой хозяин идёт на хуй! Понял? Передай ему, что… Администратор всё понимает без перевода. Хлопает дверь. Вряд ли он передаст.

В аэропорт мы приезжаем за 3 часа. Стойка с надписью "Иберия". Сеньорита берёт билеты: - А где 3-й человек? – Вот он, - Олилуй сидит поодаль в инвалидном кресле. – Он что, инвалид? – У него сломана нога. Он прооперирован в клинике Ла Паса. – А у вас есть сопроводительные документы? – показываем ей справку. Она зовёт старшую – справку смотрит уже она. Мы стоим у стойки. – Видите ли в чём дело… У нас нет для вашего друга места в 1 классе. Рейс полон. – Ничего, ничего, сеньора – не беспокойтесь (мы уверены, что на месте, в самолёте мы легко поменяем места – просто сразу займём первый ряд, и всё – никто ведь не сгонит инвалида?).
- Нет, нет, сеньоры, мы не можем отправить так вашего друга. Расстояния между креслами в эконом классе маленькое – ему не будет удобно. К тому же со дня операции прошло так мало времени, - она смотрит бумаги из клиники. – Пусть немного поправится. Тогда полетит. – Что значит пусть поправится? Вот наши билеты! И мы должны улететь этим рейсом! – В справке из больницы сказано, что он может лететь только бизнес-классом в сопровождении взрослого с билетом тоже из бизнес-класса. Я не могу посадить его на этот рейс.
- Что она говорит? - Олилуй подкатывает коляску поближе, вращая колёса. – Что? – Не хочет сажать на рейс. – Что-о-о? – Олилуй набирает в лёгкие побольше воздуха, - Скажи ей, - орёт он, - Скажи этой суке… - охрана уже спешит к нам. – Не лезь! Ты сейчас всё испортишь! – мы откатываем его коляску назад. – Сеньора, - мы изо всех сил пытаемся сгладить ситуацию, - Посмотрите: вот наши билеты из Хулиаки в Лиму. Эконом классом. А до этого был перелёт из Ла Паса… - Это разные перелёты, - она сверяет фамилии в билетах. – Наш перелёт в 6 раз дольше. Мы не можем рисковать здоровьем вашего друга. – Сеньора! Я вам обещаю! – я поднимаю руку, - С нами не будет никаких проблем!
- Ладно, - она берёт наши билеты, - Не буду с вами спорить. Я иду к коменданту аэропорта. Как он скажет, так и будет.
Она уходит. Всё! Время, кажется, остановилось. Вокруг нас толпа народу из очереди. Они слышали наш разговор. Никто не произносит ни слова. Я смотрю на Диму: у него выступила испарина на лбу. Да и у меня наверное тоже. Она возвращается через 5 минут. И по её виду нельзя понять, что произошло. Или коменданта нет на месте, или ему вообще всё равно. Она смотрит на нас: - Ему делали сегодня укол? – Да, сеньора. – Что ему кололи? – Обезболивающее. – У вас есть рецепт? –Да, конечно. – Покажите. И ампулы тоже, - я протягиваю коробку. – Кто делал укол? Вы? – Нет, сеньора. Он, - я показываю на Диму. Он в очках, и у него более солидный вид. – У него есть медицинское образование? – Нет, сеньора. Но у него есть опыт. Очень большой опыт. Правда ведь? – я дёргаю его за рукав. – Си, си, - он кивает, не понимая о чём речь. Он вообще не умеет делать уколы (Олилуй всё делает сам). – Покажите все препараты, которые у вас есть. Давайте все документы, - она уходит и через минуту возвращается. – Возьмите, - она сделала копии. Разворачивается и ни слова не говоря, уходит. Наши билеты лежат на стойке. Сеньорита – та, что выписывала их нам – растеряна. Она не знает, что делать – берёт их в руки, но не отдаёт нам. – Сеньорита, - мы стараемся быть с ней любезными, улыбаемся изо всех сил, - Сеньорита, примите у нас пожалуйста багаж, - мы ставим наши сумки на весы. Она смотрит на весы, потом на компьютер, удар по клавишам – всё, машина заработала – всё пошло по накатанной – багажные бирки, ручная кладь – билеты она всё ещё сжимает в руке – ждёт решения коменданта. – Мучас грасиас, сеньорита, - хором кричим мы. – А куда нам теперь идти? – она на мгновенье задумывается – туда – второй этаж – она машет билетами куда-то вверх – мы аккуратно забираем их – скорее, бегом! мы хватаем коляску с Олилуем… скорее… - Сеньоры! – я вздрагиваю спиной, но не останавливаюсь. – Сеньоры! – голос уже громче – всё равно они перехватят нас на посадке – мы обречённо оборачиваемся: - Вы забыли свои костыли! – Фу-ух!!.. Мы садимся и переводим дух. – Ребята! – Олилуй смотрит на нас, - Мне нужно покурить. Срочно. Здесь должен быть хороший трубочный табак. И сигары в дорогу.
Димон везёт его в бар для курящих. Я захожу купить воды. Настроение – супер! Сегодня мы улетим! Девчонки – человек 20 – стройных, длинноволосых в одинаковых спортивных костюмах идут по коридору. – Парни! – кричу я – во всём Перу нету столько красоток! Димон с Олилуем в коляске чинно выезжают из бара: - Ну, где твои красотки? Эти что ли? – на нас движется толпа высоких чернокожих парней. Они тоже в спортивных костюмах, только другого цвета. Они улыбаются. Они шумные и весёлые, и от них исходит какая-то энергетика. Они заполняют собой всё пространство и мы с Олилуем на инвалидной коляске движемся сквозь них. Они улыбаются и пропускают нас. Я только сейчас обращаю внимание, как стало тихо. Движемся только мы. Люди стоят по бокам коридора. Они смотрят на нас. Внезапно коляска останавливается. Дима стоит как вкопаный. – Вагнер Лав, - говорит он. – Что? – мы с Олилуем не можем взять в толк. – Что это? – Бразилец. Нападающий ЦСКА. – А-а, - нам с Олилуем это ни о чём не говорит. И вообще, что здесь, в Перу, делает ЦСКА? – Ладно, давай, поехали. Но поехать не получилось. Аэропорт пришёл в движение. Мобильные телефоны, фотоаппараты, вспышки – люди бросились со всех сторон, расталкивая друг друга, крича и возбуждённо жестикулируя. Появились те самые девчонки и зал наполнился визгами. – Что это? А, Димон? Что происходит? – Сборная Бразилии по футболу. Вот что. – он хватает ручки инвалидной коляски, разворачивается и бежит в самую гущу. – Рональдиньо! Рональдиньо! – толпа подхватывает чей-то истошный крик. Сам он быстро идёт позади всех. Его почти не видно – он весь облеплен людьми – все бросаются к нему. Димон тоже охвачен всеобщим безумием, и ничего не понимающий Олилуй в инвалидной коляске с костылями наперевес въезжает в самую гущу. Я уже потерял их из виду. Через минуту всё кончено. Футболисты ныряют в какую-то боковую дверь, толпу отсекают, люди расходятся. У них горят глаза и они разглядывают фотки на своих мобильных. Я стою в стороне, жду ребят. Вот и они. Знакомые костыли и коляска. – Рональдиньо, Вагнер Лав, - бормочет Димон. – Ладно, пошли на рейс. У нас посадка через 10 минут.
Мы не сомневаемся, что сможем договориться в самолёте насчёт нормальных мест. Нас пропускают вперёд. Какой-то парень в форме подходит к нам и берётся за ручки коляски: - Я проведу вас. Не беспокойтесь. В очереди стоять не надо. – перед нами расстёгивают ленточки для прохода. Мы первые. Скорей бы уже сесть. У Олилуя затекла нога. Последние двое суток он гасит боль уколами и уже не чувствует ногу. У нас осталась 1 ампула и он бережёт её.
Всё, посадка. Пускают пока только нас. Класс! Сейчас мы займём места в первом ряду! Парень в форме подвозит нас к самому входу. – Что это? Не может быть! - мы не верим своим глазам – перед нами стоит та самая тётка из Иберии, которая не хотела сажать нас на рейс. Она встречает нас змеиной улыбкой: - Комендант поручил мне проследить, как ваш друг самостоятельно сможет занять своё место. Отдайте ему костыли.
Олилуй берёт их, тихо матерясь. Мы идём по проходу. У нас 29-й ряд. Ладно. Как-нибудь. Только бы он не рухнул по дороге. Димон страхует его сзади. Тётка пятится задом и внимательно смотрит на нас. – Всё. Вот ваши места. Садитесь, - мы садимся. Она машет рукой – запускайте остальных. Салон заполняется людьми. Теперь чтобы поменяться не может быть и речи. Люди прут по проходам с тюками и чемоданами. – Сука! Какая же она сука!
11 часов полёта. Для Олилуя это был ад. Ампулу он берёг на потом – у нас стыковка в Мадриде 10 часов. Мы с Димой облегчённо вздохнули, когда он, выпив писки, наконец-то уснул.
Скоро Мадрид. С каждым днём мы всё ближе к Москве. Остался последний рывок. Мы почти у цели.

END

Мадрид.
Приземляемся. Нас уже ждут. Молоденькая симпатичная испанка подхватывает эстафету у служащего Иберии в виде каталки с Олилуем. Мы с Димоном еле поспеваем за ней. – Куда мы едем, прелестная сеньорита? – В VIP-зал, - она улыбается. - Там ваш друг сможет отдохнуть. Только он платный. У вас есть деньги?
Деньги у нас есть. 22 евро с человека. Всё включено. – Что, вообще всё? – Да, вообще. – И водка? – Да. – И закуска? – И закуска. А ещё интернет, DVD, телевизор, комнаты со столиками и с диванами, на которых можно спать. Ребята не верят – ты точно перевёл? – 22 евро и всё-всё включено? Спроси ещё. – Не надо ничего спрашивать - я уже бывал в таких залах.
Мы проходим с вещами, занимаем свободную комнату – у нас на каждого по дивану. – Ну, ребята, - Олилуй потирает руки, - здесь мы точно своё наверстаем. И деньги вернём на раз-два. Водки! И закуски! – бутерброды, соки, пирожные, чай, чипсы – что там у вас ещё? Чтобы всё принести, мы с Димоном делаем 4 ходки. У нас зверский аппетит и 10 часов свободного времени.
Что интересно, кроме нас никто не пользуется буфетом (русских в зале нет). Разве только банку колы кто-нибудь возьмёт – и сразу нырь в интернет – чтобы не заняли. Компьютеров свободных нет ни одного! Больные люди!
Дьюти Фри неожиданно преподносит нам подарок – венесуэльский ром "1796" в виде 2-х пыльных бутылок на самой верхней полке – не сразу и заметишь – мы тратим на них последние деньги, но они стоят того – этакая ложка мёда в нашей эпопее.
Нам уже улетать. Наш рейс задерживают. Причём только наш – все остальные улетают по расписанию. – Да что ж это за хрень такая! Сколько можно нам нервы мотать! Специально они, что ли?
На самом деле рейс заполнен на треть. А может и меньше – не могут набрать людей. В итоге после 2-х часов задержки нас отправляют так. Летим с комфортом – каждый лёжа на 3-х сидениях. Подфартило нам-таки под конец!
В аэропорту нас уже встречают. Сажаем Олилуя в большой удобный джип – можно вытянуть ногу – костыли не забудьте! Да, вот у него жена удивиться – она же не знает ничего: а тут он - здрасьте – вот он я – на костылях со сломанной ногой! (Она до сих пор не знает всей этой истории.)
Мы уже попрощались. Я сажусь в машину. Всё! Меня уже подхватила московская суета – у меня встреча через полтора часа – и я обязательно должен успеть – я и так опоздал на 2 дня. Я машу Олилую в окно. За окном – родная подмосковная грязь с пятнами серого снега. Да. Это путешествие почти уже стало воспоминанием. Я еду в вялотекущей пробке, но все мои мысли где-то очень далеко. Там, в Ла Пасе. Он не отпускает - держит до конца, и я раз за разом прокручиваю его в голове – весь наш маршрут, в деталях. Наш бесконечный 4-х дневный путь домой завершён. Даже не верится.
И мне сейчас даже не приходит в голову, что пройдёт время и я буду думать о том, чтобы вернуться назад.

Дома.
Всё! Наконец-то я это закончил. Как будто заново всё пережил!
Знаете, каждый раз, возвращаясь из поездок, на стандартный вопрос : - Ну как? – я отвечаю: – Нормально. Но после этой поездки ответить "нормально" язык не поворачивается. Поэтому приходится отвечать: - Так себе. А этот ответ сразу подразумевает вопросы. И пошло-поехало – вся история от начала до конца. Зато теперь я говорю: - Старик! Я скину тебе ссылку. Там всё подробно.
Ну вот, и ещё пара слов напоследок…
По старховке Олилую ничего не заплатили. Случай признан не страховым. – А что же тогда страховой случай? – Потеря конечности или смерть, - так ему объяснили. Он ещё немного поспорил с ними для приличия, а потом плюнул. Ему проще и быстрей заработать эти деньги, чем ходить на костылях по страховым конторам в поисках правды.
Да, костыли он уже оставил – ходит с палочкой. Кости срослись, та операция в Ла Пасе была успешной – врачи в Москве подтвердили это. Скоро всё затянется и на вопросы про шрам, раздеваясь где-нибудь на пляже, Олилуй будет отвечать примерно так: - Да, ничего особенного. На дороге смерти в Боливии в скалу влетел.
Послезавтра он с Димой и другими ребятами летит в Мексику. – Счастливого пути! - кричу я в трубку Димону, - не давайте ему кататься на велосипеде!
А у меня другие планы. И эта поездка для меня ещё не окончена. Дорогие мои Перу и Боливия! Я не прощаюсь. И обязательно к вам ещё вернусь.
Теперь я точно знаю, что где-то там, в Южной Америке у меня остались незавершённые дела.
Надо же мне всё-таки стать тем человеком, который, раскинув руки и глядя в небо, стоит ботинками на воде.

[HILANDER]

а где ссылка на оригинал? так вообще интересно!

[KaRaPuZ]

Неужель всё прочитал?)

Терпения, чтоб всё это написать - надо вагон. И не меньше, чтобы прочесть=))

[Ex_Prepod]

При чтении создалось следующее ощущение:
ребята не испытывают затруднений в средствах и испанском. Что им в плюс
А вот, то что половины проблем, особенно в начале, можно было легко избежать, пользуясь системами поиска и бронирования билетов и отелей с отзывами, чего товарищи явно не сделали, полагаясь на деньги и авось, им в минус

[Форанер]

Есть в инете отличный отчет по поездке на прокатном джипе по Перу. Вот там все правильно сделали. Есть чему поучится. В таких странах, где бардак кругом, своя машина под попой -верное решение.

[Трейдер]

Афигенно поучительно. Завтра же дам своей почитать. Мне понравилось. Сенкс

[HILANDER]

а вообще как сценарий для голливудского фильма, в роли автора Мэтью Макконахи, в роли Хелены - Джесика Альба (только не блондинка)
неплохой фильм будет, если режиссер будет хороший

[klofelin]

Форанер, даже наличие своей машины не уменьшает всех проблем.

в Никарагуа (одной из беднейших латиноамериканских стран) как средство заработка на дорогах, как варианты:
-стоять на дороге с лопатой в руках, делая вид, что ремонтируешь дорогу - просят денег - даш 10-20 кордоба (1 кордоба - 1.2 рубля) довольные отходят
-натянуть поперек дороги веревку (положить бревно, выкопать яму, так что не проедешь) - тут уже поднимаются ставки до 200-300 кордоба
-организовать митинг какой нибудь, загородить дорогу с одной стороны, и подъезжающие машины с другой стороны блокировать - денег не просят, но от 8 часов до суток так можно просидеть. один раз на 3 дня дорогу перекрыли. Сам лично в машине попал под такой митинг - сутки ждал.
наличие полицейских, армейских товарищей - ничего не значит. толпа с мачетами и ружьями... особо не проявишь власть. а правительству тамошнему - на все это пофигу.

хочешь ехать вкусить какой нибудь нецивилизации за бугром - будь готов к возможным проблемам.

[dissector]

своя машина под попой -верное решение.

авто может внезапно сломаться-
предлагаю военный туризм в южную америку =
нужен кадрированный "партизанский "танковый полк Задолбанный пищание жен и надоевшей турцией
3 танковых батальона , + батальон пехоты и водка. и пусть они потом пишут-"проехали русские, это был худший день когда мы пытались петинговать "
АЛ ИНКЛЮЗИВ.

Сообщение отредактировал dissector - 1.4.2013, 21:29

[BIM]

Прочитал. Довольно интересно. Я тоже за экстримальный туризм (только ноги ломать не надо). А валятся две недели в отеле Турции-Египта и только есть, пить, купаться и спать на песочке это не по мне.

[HILANDER]

Helena и то место, куда они ехали..

Эскизы прикрепленных изображений

 

[BIM]

Так он на льду стоит. Рассказчик видимо льда не разу не видел.